Она желала переспать с кем-нибудь не из Анидат, с любым, сказал Ризгор, и Адэр только теперь поверил этому и понял причины ее поступка. Она хотела играть им? Использовать и удалить, как пешку?
Хм, он не может считать Виллу своей — родом не вышел, но вернется в город, от которого ничего не осталось. Найдет девушку, если она еще девушка. Не ради нее, как собирался, белый рыцарь — не его роль. Ради Невилла.
В сердце разлилась горечь, но Адэр принял ее за разочарование, и только. А потому решил, что вернет Виллу, обязательно, страждущему папеньке, но после того, как сам наиграется.
К городу прикоснулась ночная прохлада, жалобно вскрикнув, зажглись фонари, в их желтом искусственном свете танцевали последний танец шапки синих ромашек. Желания, не просто цветы. И фонари — не просто бетон, лампочка и разбитый планшет. Все в Городе Забытых Желаний не просто.
Озеро бурлило радугой, и разноцветные отблески освещали лицо Дона. Красивое, волевое лицо с наметившейся темной щетиной. И хотя сейчас невозможно рассмотреть четко, Вилла видела три веснушки на ровном носу, и как прищурились недовольно тигриные глаза, и взлетела на секунду черная бровь, после ее предложения.
— Нет.
Он даже не рассматривал вариант, чтобы отпустить ее в Анидат.
— Я покажусь отцу, он убедится, что со мной все в порядке и никакой войны не будет… — Она остановилась под пристальным, чуть сожалеющем взглядом.
— Им нужна не ты, Вилла.
Она покачала головой, отстраняясь от жалящих правдой слов.
— Ты — предлог, чтобы нарушить мирный договор.
Она закрыла лицо руками, но слез, вопреки опасениям, не было. Дон взял ее ладони в свои, заглянул в глаза, и она прильнула к нему. Его руки, холодные, но согревающие заледеневшие уголки сердца, крепко обняли.
— Прости, я мог промолчать.
— Я не останусь в твоем доме. Не хочу, чтобы меня ограничивали. Я не могу так.
— Ладно.
— Мне уходить? Сейчас?
— Куда?
— В Анидат?
— Я сниму защиту, но ты все равно не уйдешь. Я постараюсь сделать так, чтобы ты хотела остаться.
— Правда?
И слезы, наконец, хлынули. Она не нужна отцу, и глупо ухватиться за слова, брошенные подругой. Да, ведьма за нее переживает, потому что Вилла по всем расчетам должна была вернуться раньше. Возможно, она забила тревогу, узнав о странном поступке Адэра, и навела справки о Доне. Естественно, знания не утешили, а насторожили: лучшая подруга, которую отправила для страстной ночи с ее идеальным мужчиной, в гостях у мертвого друга.
Дон прав, здесь столкнулись прочие интересы, а ее имя — предлог.
Война из-за обычной корри? Затеянная отцом? Смешно. Наверное, Дон прав и в остальном: если она вернется в Анидат сейчас, станет козырем в мутных интригах и ее попытаются использовать против него.