Зевнула, посматривая, есть ли в комнате зеркало? Сегодня не ее день: голые стены, голый бетонный пол с остатками замусоленного линолеума; обстановка в трехэтажке Дона теперь казалась роскошной. И там был душка-Чуп, а здесь кроме сумасшедшей ни одной приятной физиономии.
Виллу воровали впервые, в Анидат такое никому не приходило в голову, хотя там у нее отец, ну, скажем так, у очага власти, и похитители могли наивно надеяться на выкуп, а здесь что? Дон отдаст за нее протертый ковролин? Или ее кроссовки, которые- очень жаль стопам-неженкам, — остались в комнате?
В сотый раз крутился вопрос: зачем она подалась из Анидат? Она абсолютно не приспособлена к жизни с демонами. Здесь они через одного, и если не кидаются беззащитными девушками с обрыва, то берут в плен. Прямо не девушкой себя чувствуешь, а переходящим знаменем.
Девушка…
Столько испытаний, и девушка… Поцелуи — все, что удалось опробовать, да и то в воспоминаниях, и если мысли крутились вокруг Адэра, отгоняла их. Нечего на пустяки отвлекаться, война намечается.
Война…
События как во сне или сериале. А где хэппи-энд? Сегодня ее спасет Дон или лучше закрыть глаза и подождать завтра? Иногда она делала так в детстве, ложилась спать раньше, чтобы скорей новый день и чтобы снова увидеться с Доном, потому что девочкам неприлично по ночам долго общаться с мальчиками. От этого могут появиться слухи, а когда она станет старше — маленькие корри.
Не будет у Дона маленьких корри — он мертв. И у нее не будет — она разочаровалась в мужских особях. В Анидат действительно много почесателей языками, а в Наб или ГЗЖ, по словам девицы, — не осталось никого живого.
Да она просто слепа, или ей проще видеть вместо радуги лужу.
Чуп. Подвижный, болтливый, обидчивый и быстро отходчивый — разве можно его назвать мертвым? Или Дон. Да от его взгляда хищника чувствуешь себя дичью и его слова… от них ни минуты не веяло холодом.
А Марбас? Аббадон? И этот высокомерный блондинистый Самаэль? Любая девушка потеряла бы от них голову, и кровь по венам побежала быстрее. Способны на такое мертвые? Сомнительно. Их выдавали глаза, они бурлили энергией, и даже если тела подвергли процедуре смерти, начатое не завершили.
Из тех, с кем Вилла встречалась после прыжка через зеркало ведьмы, она бы причислила к мертвым Ризгора. В нем не осталось ничего положительного, минимум эмоций, контроль над всем, кроме темноты, которая его окружала. Ему самому с собой не страшно?
Но лучше переключиться на мысли о настоящем, потому что еще секунда и снова подумается о драконе, Адэре и… Да пошло оно все!