— Мне нужно поговорить с Доном, — сказала мягко. — Он все не так понял и может погорячиться.
— Со мной поговори, — Чуп отобрал полотенце, занялся второй чашкой. — Я понятливый и не теплокровный.
— Я не хочу, чтобы с Летхой что-нибудь случилось.
— Ну… она сама должна была подумать об этом.
— Чуп…
— Я.
— Посмотри на меня.
Глаза-блюдца не отразили и капли сочувствия, только умиротворение. Без лишнего слова, Вилла вышла с кухни. Она найдет Дона, в конце концов, город не так безлюден, как фантазировал Адэр. И дверь найдет и откроет.
А если не успеет?
Должна. А с сомнениями лучше вообще ни за что не браться.
— Эй, постой! — зверек семенил следом. — Ты за подружку переживаешь, я правильно понял?
Подружки не телепортируют тебя через весь город в одних стрингах и оставляют право на собственное мнение, но Вилла кивнула.
— А если с ней все в порядке и твои переживания ей не нужны?
Вилла скрестила на груди руки — ага, рассказывай сказки. Чуп тоже скрестил руки, глядя с вызовом.
— С тобой сложно, ты в курсе? — спросил ворчливо.
— Я скоро уйду из города, — подкинула утешение.
— Вряд ли, — отбил подачу.
Поспорить о пустяках можно позже, и Вилла вернулась к первостепенному.
— Ты отведешь меня к ней?
— Отвести к Летхе, я правильно понял? Потому что… — он призадумался. — Да, точно, Дона уже рядом с ней нет.
Тревога Виллы усилилась. Дона рядом с ней нет, потому что…
— Она жива?
— О, да, ее сердце стучит бойко. С ней все в порядке, веришь?
Чуп никогда не лгал, но беспокойство и подозрения выстроили баррикады рядом с наивностью и доверием и грозились пасть только после веских доказательств.
— Ну, вот что, — почесав макушку ради озарения, сказал Чуп, — отвести тебя туда я не могу. Сама понимаешь, если выход закрыт, значит, Дон не хочет, чтобы ты выходила.
О том, чего хочет она, Вилла поговорит с Доном позже. И он, и Чуп могут готовиться к серьезному разговору. — Я, конечно, могу тебя вывести, но не стану этого делать, — продолжал долгую речь Чуп, — мне здесь еще жить да жить. Ну, образно говоря жить, ты же понимаешь. И не один век рядышком с твоим приятелем, который мне вовсе и не приятель.
— А кто?
— Да никто. Так, пришлось… Не важно, вернется Дон — к нему и приставай с расспросами. Я покажу тебе, что с Летхой и считай, что твой шантаж сработал.
Чуп всхлипнул, опустив глаза, но грусть прошла быстро, и он спросил вполне бодро:
— Друзья?
— Друзья.
И в памяти возник другой день, солнечный, когда мальчишки отняли у нее бусы, а она заливалась слезами, просила отдать, потому что мама сказала, что это подарок от ее отца и потому что она давно хотела именно такие. Стекляшки, даже не рубины, но впитавшие в себя весь свет Анидат и земную радугу.