В середине ночи сон пропал. Пришли свежесть и бодрость. Только что с ними делать в три часа ночи?
Чтобы чем-то себя занять, Андрей сел за письменный стол, настрочил репортаж. Перечитал. Перечеркал. Вновь что-то написал. Но и это его не устроило. «Полное говно», — подумал он, пробегая глазами написанное. Однако рвать не стал. Решил: передам, а там будь что будет.
До рассвета оставалось еще несколько часов.
Сумка разведчика лежала в прихожей на полке и постоянно притягивала взгляды. Ветров, конечно, не любил рыться в чужих вещах. Попросили передать — значит передаст из рук в руки. Что там внутри, его не касалось.
Но время тянулось как резина.
А любопытство распирало.
«В конце концов, я же журналист!» — сказал Андрей сам себе и полез-таки в сумку разведчика.
Внутри лежали: видеокассета, фотографии, какие-то документы. Ветров включил видеомагнитофон и вставил кассету.
Сначала трое бородатых мужчин насиловали девочку. Надругавшись над ней, они отрезали ей голову. Затем отрезали голову какому-то солдату (много позже Андрей узнал, что это была казнь Родиона Ильина).
Жестокие сцены закончились.
Теперь телевизор показывал людей, сидевших на полу на расстеленном ковре. По всей видимости, это была большая комната памирского дома (Андрей бывал в таких).
Камера прошлась по угощению: плов, вареное мясо, шашлык. На одном из почетных мест — во главе стола — сидел генерал Толочко. Рядом с ним — бородатый боевик с широкими плечами. Генерал был в форме. Боевик — в спортивном адидасовском костюме. Разговаривали только они. Остальные почтительно молчали.
— Подумай, Усмон, — обратился генерал к боевику, — ты не хуже меня знаешь, зачем здесь пограничники. Россия никогда не была врагом Таджикистана. Она не вмешивается во внутренние дела. Разве не так?
…Секунда глубокомысленного молчания…
— Но есть и внешние угрозы, — продолжал генерал, — нельзя допустить, чтобы кто-то другой решал за таджикский народ, как ему жить. Вы хозяева этой земли: памирцы, кулябцы…
При слове «кулябцы» боевик поморщился…
— …ленинабадцы… — Толочко плавно покачивал рукой, протянутой будто для рукопожатия, — только решить это надо мирным способом. Договориться. Война лишь приносит горе в дома, но она никогда ничего не решает… Россия хочет только одного: чтобы на таджикской земле был мир…
Генерал говорил проникновенно:
— Подумай, Усмон…
«Так это генерал Усмон», — отметил Ветров (Толочко он знал в лицо — видел на пресс-конференциях).
— Взвесь все «за» и «против», — молвил российский генерал, — спроси свое сердце и скажи, нужны ли здесь пограничные войска России?