Удар в солнечное сплетение заставил журналиста согнуться. Один из парней скользнул рукой ему под рубашку и забрал пистолет. В тот же миг парни подхватили его обмякшее тело и понесли вверх по лестнице.
В квартире Ветрова ждал еще один налетчик. Его лицо показалось Андрею знакомым. «Ах да, я видел его на видеокассете вместе с Толочко». Но сейчас он был в гражданском и, кажется, командовал налетчиками.
И все же…
Ветрову показалось, что грубое лицо незваного гостя, слог: но обтесанное стамеской, было очень знакомым… Где-то они встречались раньше. Вот только где?
По приказу этого человека журналиста усадили в колченогое кресло. Ветров не без удовольствия заметил, что, несмотря на то что все в квартире было вверх дном, его тайники устояли.
Старшин присел напротив журналиста на стареньком диване.
— Здравствуй, братишка, — добродушно произнес он, — извини, что без приглашения.
— Ничего страшного, — ответил Ветров, продолжая держаться руками за живот, — заходите в любое время. Без проблем.
Парни, стоявшие рядом, улыбнулись.
— По баночке пива? — Андрей отчаянно старался найти выход. Сто против одного — им нужна видеокассета. Возьмут и убьют. А как бы остаться в живых? Очень уж хочется…
— Угостишь, не откажемся, — сказал старший, — но сначала дело. Нам нужна видеокассета.
Ветров дрожащей рукой показал на полку с видеофильмами.
— Пожалуйста, берите. Есть классная порнушка. Утром только переписал…
Выражение их лиц резко изменилось. Один из парней сильно ударил Андрея в челюсть. Журналист упал на пол. Ударивший схватил его за воротник и чуть приподнял.
— Ты дурака из себя не корчи, — закричал он, держа свое лицо так близко, что Ветров почувствовал дурной запах из его рта.
Положение осложнялось. Но что он мог поделать? Дурная привычка — болтать всякую чушь перед тем, кто эту чушь оценить не сможет, подводила его еще в училище. Ветров болтал, получал в глаз, вставал и снова болтал. Ну не мог он сдержать язык, если какая-нибудь особо едкая фраза зудела в нем.
Но если раньше под угрозой было только здоровье, то сейчас ставки повышались — жизнь! А он очень хотел жить и совсем не хотел получить по шее…
— Не понимаю, — прохрипел Ветров и схлопотал новый удар. Ногой под ребро.
Черт, как же не любил он эти моменты в жизни!
— Хватит, — коротко приказал старший, и журналиста опять водворили на стул. Старший держался вежливо и уверенно. Как настоящий авторитет.
— Парень, ты в глубоком дерьме, — сочувственно произнес он, — зачем осложнять себе жизнь?
— Про дерьмо точно подмечено, но хотя бы объясните, за что бьете? Может, я девку чью увел?