– За что? – Она внимательно смотрела на меня.
– Наверное, я вел себя слишком грубо.
– Вы говорите «наверное», значит, не чувствуете вины. Зачем же тогда извиняться?
Конечно, я не мог сказать о Юльке, что это ее идея. Но бабушка, похоже, догадалась.
– Извините, – тупо повторил я и вышел из комнаты. Мне снова захотелось пить, я налил себе полную кружку кипятка из чайника и выпил. Вроде стало легче.
– Извинился? – спросила Юлька.
– Да.
– Молодец. – Она коснулась моей щеки губами. – Вот бы ты и меня так же спас! Вытащил из воды, сделал искусственное дыхание… Рот в рот.
Она лукаво улыбнулась. В этом вся Юлька. Наивная, романтичная. И сексуальная. За что и люблю.
– Без проблем, – ответил я, – будешь тонуть – звони!
Она засмеялась. Конечно, какой разговор: я бы ее спас, хоть десять раз подряд. Все же не скрою: иногда хочется не спасти, а за борт уронить, как Степка Разин княжну. Вот, наверное, достала мужика капризами…
Мы еще немного посидели и попили чаю. Бабушка объявила, что электричка в город придет через полчаса. Надо собираться. Пока еще до станции дойдем. Я чмокнул Юльку, слегка поклонился бабушке, и мы с Костей зашагали на станцию.
Народа в вагоне было немного. Мы сели у окна, электричка тронулась.
– Хорошо погуляли, – сказал я.
Костик молча кивнул.
– Кстати, о работе. Ты чего-нибудь нашел?
Приятель молча качнул головой. Что-то он неразговорчив. Ну и ладно. Я смотрел в окно на пролетавшие за стеклом деревья. Огни поселков плыли гораздо медленней, а видневшиеся вдали здания почти не двигались с места. Все относительно, подумалось мне. Вот сердце у меня не бьется – относительно жизни я мертв. Но я двигаюсь, говорю, думаю – относительно смерти я жив. Что бы сказал Эйнштейн?
На Витебский вокзал приехали поздно. Белая ночь освещала закоулки старого города, и мы с Костей молча шагали по Загородному. Ехать домой на метро я отказался. Раздражение никак не отпускало, хотелось развеяться. И хотя Костя был почти дома, он согласился составить мне компанию, объявив, что прогуляется со мной.
Еще в электричке Костик признал ошибку, сказал, что не следовало болтать о случае на речке без моего согласия. Но он хотел как лучше, хотел сделать приятное моей девушке. Хотел, как лучше, а вышло – как всегда, сказал я и простил его. Я даже больше злился на Юльку. Чуть что – сразу обижается. Нельзя же так! А если я начну обижаться? Причину всегда можно найти!
Мы шли по безлюдным улицам, болтали, затем Костя предложил зайти в одно место.
– Я там иногда бываю, хороший клубешник. Проведу тебя, там знакомый на охране стоит.