— Послушайте, — шепнул Гейб, наклоняясь к ней, — почему бы мне не удовлетворить хотя бы малую часть вашего любопытства? — С этими словами он прижался к ее губам.
Вирджиния замерла от неожиданности. Как это чудовищно и непозволительно!
Каким пьянящим был этот поцелуй! Это были губы уверенного в себе мужчины, которому довелось целовать многих женщин. Она почувствовала пробежавшую по спине дрожь, и в теле разлилась неведомая раньше приятная сладостная истома.
Она ощущала, какими мягкими под воздействием его губ стали ее губы, слышала свое пресекающееся дыхание, касавшееся его губ, и чувствовала, с какой бешеной скоростью бежит по жилам кровь. Это было невероятно.
— Ах, лиса, — прошептал, не отрываясь от ее губ, Гейб. — Какие соблазнительные у тебя губы, их так и хочется целовать.
Правда? Ее никто никогда не целовал прежде.
— Лорд Гейбриел, мне кажется…
— Гейб, — пробормотал он, — друзья зовут меня Гейб.
— Мы с вами не друзья.
— Ты права. Ты ближе, чем друг. Тогда зови меня Гейбриел. Вряд ли кто-то еще так меня называет. Или, еще лучше, зови меня «дорогой». Никто так меня не называет, любовь моя. — И не успела Вирджиния возразить на такое бесстыдство, как он опять приник к ее губам.
Но на этот раз его губы были настойчивыми и ненасытными. Крепко прижимая ее к себе, он полностью завладел ее губами. Его неумолимый властный рот заставил ее раскрыть ему навстречу свои губы и почувствовать, как его влажный язык окунулся в их сладкую глубину.
Господи, спаси! Что это? Вирджиния никогда не представляла…
Это было восхитительно! Он завладел ее языком и флиртовал с ним. О, как он с ним флиртовал! Его язык медленно и плавно двигался у нее во рту, пробуждая непонятные для нее чувства и желания.
Прежде чем она успела что-то понять, Гейб, не отрываясь от ее губ, прижал Вирджинию к стене между двумя стойлами. Она потеряла способность дышать и думать.
Она положила руки ему на грудь, намереваясь оттолкнуть, но вместо этого ее пальцы, словно маленькие предатели, уцепились за жилет Гейба.
Буквально за несколько мгновений целый мир сузился до одного человека с мягкими губами, прильнувшими к ее губам, и ласковыми руками, которые скользили по ее телу, касаясь груди, где уже затвердели соски.
— Какого черта! — вдруг вскрикнула от резкой боли в руке Вирджиния и оттолкнула Гейба.
— Джеки-Бой! — зарычал Гейб на пони, который только что куснул Вирджинию. — Перестань!
Вирджиния повернула голову и увидела пони, обнажившего зубы. Если можно сказать о животном, что оно смотрит с осуждением, то вот этот пони смотрел именно так.