– Молодец, Коля!
Ефремков в ответ лишь шевельнул тёмными мокрыми губами – он ждал следующей гранаты. Кучеренко припал к пулемёту, дал длинную очередь – засёк место, откуда пришла граната, – за первой очередью выпустил другую, такую же длинную, оглушающе громкую.
– Экономь патроны! – крикнул ему Терехов, хотя, честно говоря, можно было и не экономить припас – патроны у экипажа имелись в достатке, но срабатывало извечное мужицкое чувство бережливости, заложенное в каждом из них. Да и в каждом из нас. После войны, уже многие годы спустя после того, как отгрохотал последний орудийный залп, рождаются люди, которые помнят войну. Хотя никогда не видели её, не знают, что это такое, а всё равно помнят. И что-то задумчивое, неуверенное появляется на лицах молодых ребят, глаза начинают нервно блестеть, набухает в них опасная угрюмая тоска, смешанная со злостью, щёки втягиваются под скулы.
Кучеренко мотнул рукою протестующе, потом неохотно отозвался:
– Есть экономить патроны!
В проёме ущелья, ставшим близким, вновь возникли тёмные проворные фигурки, Терехов дал по ним очередь из станкового пулемёта. Кучеренко присоединился к капитану – всё-таки экономить патроны он не собирался, чувство бережливости в нём не было заложено. «Эх, Кучеренко, Кучеренко! – с внезапной тоской и болью подумал Терехов. – Что для тебя приказ, Кучеренко? Ты же пацан ещё, Кучеренко, тебе бы с девчонками по бульварам прогуливаться, семечки щёлкать, мороженое есть…» Из тёмного проема навстречу выметнулся огонь. По броне гулко защёлкали пули.
– Накось-выкуси! – Кучеренко сунул в приоткрытый лючок фигу, азартно повертел ею.
– Руки, Кучеренко! – прикрикнул Терехов.
– Что руки, товарищ капитан?
– В окопах во время боевых действий не разговаривают, говорунам руки прострелить может. Понял?
– Нет, не понял, товарищ капитан.
– Придётся, когда вернёмся в часть, устав подучить.
– Поздно насчет устава, товарищ капитан, я скоро демобилизуюсь.
«Что это он заладил: товарищ капитан да товарищ капитан? Как во время предпраздничного смотра, когда командир роты проверяет, хорошо ли заправлены койки и не спрятан ли в тумбочках излишний запас одеколона и зубного порошка – это всегда наводит на нехорошие мысли, – Терехов, расчищая проём в ущелье, снова дал очередь, камни отбили звук, возвратили назад, в бронетранспортёр – стук пулемёта свинцом прошёлся по брони, оглушил. Терехов невольно покрутил головой. – К чему в бою уставная вежливость? В бою чем проще, тем лучше».
– Коля, крути вправо! – крикнул он водителю. – Камнями прикроемся.