– Мысль посетила? – поинтересовался Зайцев.
– Посетила, капитан, посетила, – ответил бомжара, не прекращая своего занятия.
– Близится раскрытие преступления?
– Оно уже совсем близко, капитан.
– А коньяк ты выдул?
– Кто же еще… Тут больше и некому. Я твоим ребятам предлагал, но они отказались. Себя с трудом преодолели и отказались. А мне ничего не оставалось… Я там еще одну бутылочку чуть приоткрыл…
– О, боже! – простонал Зайцев. – Тебя домой доставить?
– Доберусь, капитан… Ты не переживай.
– Эти стекла, похоже, не один день накапливались…
– Нет, капитан… Все это сверкающее великолепие появилось здесь в ночь ограбления. Ты пройдись по магазину, позаглядывай в углы – нигде ни пылинки, ни пробки от пива, ни горлышка от водки…
– Ладно… Вечер уже. Магазин пора закрывать. Опечатывать…
– Потерпи полчасика, ладно? – взмолился Ваня, поднимаясь наконец с четверенек. – Ты это… Отлучись ненадолго в директорский кабинет, там у него и закуска найдется…
– Ты уж убедился?
– И не один раз, – признался Ваня.
– И повод был?
– Почему был? Он и поныне жив, повод-то!
– Значит, мысль, говоришь?
– Ты вот что, гражданин начальник, – неожиданно трезвым голосом сказал Ваня. – Не печалься и не гневайся… Ты загляни ко мне вечерком… Я там, у директора, еще одну бутылочку изъял, так что нам с Настей будет чем тебя угостить, чем душу твою полицейскую порадовать.
– Ваня, – голос следователя дрогнул. – Ваня… Ты это… Не шутишь?
– Есть вещи, которыми не шутят! – строго проговорил бомжара, назидательно подняв вверх указательный палец. И, снова опустившись на четвереньки, принялся перебирать стеклянные осколки. На лице у Зайцева в это время не было ничего, кроме полнейшего недоумения.
Когда вечером Зайцев постучал в уже знакомую дверь, он услышал из-за двери те же слова, что и утром:
– Открыто! Входите!
И он вошел. И увидел на столе знакомую бутылку коньяка с пятью звездочками и заснеженной горной вершиной на этикетке. Рядом стояла тарелка со свежесваренной картошкой и, опять же, соленый огурец. Настя сменила махровую простыню на великоватый халат, Ваня был в свободном, тоже великоватом свитере.
– И у меня тут кое-что есть, – Зайцев поставил на стол бумажный пакет.
– Из Елисеевского? – строго спросил Ваня.
– Есть вещи, которыми не шутят, – ответил Зайцев его же словами. Когда картошка закончилась и бутылка опустела, а Настя убрала со стола и то и другое, Зайцев сложил руки на столе и уставился Ване в глаза.
– Давай, дорогой, колись. Я долго ждал, не мешал тебе надо мной куражиться… Колись.
– А что, собственно, тебя интересует?