— Мы знаем, что пианино действительно привезли, потому что видели его в гостиной после кражи. Вот я и подумал: зачем притаскивать в квартиру ящик — наверняка для того, чтобы вынести в нем что-то после того, как вытащишь из него пианино?
— Итак, теперь остается только назвать имя.
— Это же очевидно. Компания, торгующая пианино, — прикрытие для шайки воров.
— Это твой окончательный ответ? — Бесстрастное выражение ее лица заставило Рука разволноваться, и Никки захотелось расхохотаться от души; однако она ничем не выдала своих мыслей.
— Или… — пробормотал он, — ну, дай мне закончить. Ты потребовала ордер на обыск в «Гилфорде» и на каком-то частном складе. От идеи с ящиком я не отказываюсь, но насчет имени… это Кимберли Старр. — Несмотря на то что выражение лица Никки не изменилось, Рук оживился. — Я прав, я уверен в этом. Я вижу по тебе. Ну а если я не прав, скажи мне!
— Ничего я тебе не скажу. — В этот момент в помещение вошли Таррелл и Каньеро, и она развернулась к ним. — Зачем портить себе развлечение?
— Мы с Тарреллом показали там фотографию Бакли, — сообщил Каньеро. — Два человека опознали его. Неплохо.
— Очень даже неплохо. — Никки позволила себе поддаться радостному чувству — расследование близилось к концу. — И они готовы свидетельствовать в суде?
— Готовы, — подтвердил Таррелл.
Зазвонил телефон на столе Никки, и она схватила трубку.
— Детектив Хит. — Она закивала, как будто собеседник мог ее видеть, затем произнесла: -
Превосходно. Замечательно. Превосходно. Огромное спасибо. — Положив трубку на рычаг, она обернулась к своей команде. — У техников все готово. Идем слушать. — Наконец-то события происходили с нужной ей скоростью.
Никки и Рук уселись вплотную друг к другу на складных металлических стульях в углу тесной комнатки, за спиной у техника, который занимался записью разговоров. Никки вынуждена была выключить слишком шумный кондиционер, чтобы он не мешал ей слушать, поэтому в помещении стояла невыносимая духота. На консоли замигал голубой огонек.
— Звонят, — сказал техник.
Хит надела наушники; до нее донеслись длинные гудки. Дыхание ее участилось, как тогда, перед налетом на Лонг-Айленде, с той лишь разницей, что сейчас она не могла заставить себя успокоиться. Сердце гулко стучало. Наконец Никки услышала щелчок, и оно замерло.
— Алло?
— Я звоню тебе по прямой линии, потому что не хочу, чтобы секретарша об этом знала, — начала Кимберли Старр.
— Ну хорошо… — осторожно ответил Ноа Пакстон. — Только не понимаю почему.
Никки сделала жест технику, чтобы он включил запись. Тот кивнул.