Ромэйн пришла в замешательство. Еще несколько дней назад она смогла бы, не задумываясь, ответить на этот вопрос. Тогда она не желала ничего другого, кроме как видеть Брэдли живым и пребывать в его объятиях. Но… это было в прошлом. Все так быстро меняется… Она изменилась… и, как начала подозревать Ромэйн, изменились ее сердечные привязанности.
Девушка испытывала неловкость. Когда она согласилась выйти замуж за Джеймса, она всей душой желала, чтобы Брэдли был жив, — таким образом, она могла вернуться к возлюбленному, когда Маккиннон завершит свою работу и необходимость в маскараде отпадет. Ромэйн мечтала о том времени, когда сможет открыть Брэдли правду и вынудит его простить ее.
— Брэдли, Джеймс Маккиннон мой муж.
— И это соответствует действительности?
— Должно соответствовать.
Брэдли ринулся к двери и распахнул ее, но на пороге остановился, вздохнул и обернулся к Ромэйн:
— Прости меня, Ромэйн. Слишком тяжело в одночасье найти тебя и вновь потерять.
— Я понимаю.
Ромэйн приблизилась к Монткрифу и опустила ладошку ему на плечо. Девушка прислушалась к себе и обнаружила, что не испытывает того трепетного восторга, который охватывал ее всякий раз, когда она прикасалась к Джеймсу. Все ясно. Брэдли она любила!
— Мне жаль, Брэдли.
— Ты пожалеешь еще сильнее, если тебе не придется больше никогда испытать это. — Он обнял ее и прижался губами к ее губам.
Ромэйн уперлась ручками в грудь Монткрифа и оттолкнула его. Она увидела огорчение на лице бывшего возлюбленного, но была не в силах объяснить ему, что в его объятиях она чувствует себя удобно, уютно, по-домашнему, а это так банально! Когда же ее обнимает Джеймс — она испытывает восторг страсти.
— Брэдли, — прошептала девушка, — вне зависимости от того, что желает каждый из нас, я замужем за Джеймсом. Не заставляй меня предавать его и нарушать клятву, данную мной ему.
— А как насчет клятв, данных мне? — Брэдли накрыл ее ручку своей, чтобы не видеть блеска золотого кольца. — Ты обещала стать моей женой и любить меня до гроба. Неужели эти клятвы ничего не стоят, моя дорогая?
— Ты знаешь, что я дорожу любовью, которую мы испытали, но этому надо положить конец.
Брэдли снова обнял ее и нежно поцеловал.
И снова Ромэйн испытала только тоску по тому чувству, которое возбуждал в ней Маккиннон. Ромэйн рассердилась на себя и принялась внушать себе, что перед ней стоит тот, кто ей нужен. Ей нужен мужчина, который не рычит в доме, как дедушка… и Джеймс.
Брэдли ослабил объятия и прошептал:
— Дорогая, я тоже дорожу нашей любовью и не хочу обрывать наши отношения. Завтра я должен уехать в Лондон. Поехали со мной.