— Нет. Я больше никуда не побегу. — Ромэйн вышла вместе с Брэдли в вестибюль. — Мы отправимся в Лондон через две недели, чтобы вывезти в свет двоюродную сестру Джеймса.
— Ты решила надеть на себя еще одно ярмо? Ромэйн, девушка из провинции бросит тень не только на себя, но и на тебя. Зачем ты поступаешь так глупо?
— Эллен еще удивит всех, — уверенно проговорила Ромэйн. — Дедушка собирается на прием к миссис Кингсли и возьмет нас с собой. Увижу ли я там и тебя?
— Если не раньше. — Брэдли улыбнулся, поймал девушку за руку и поцеловал ее. Завершив вялый поцелуй томной улыбкой, он сказал: — Спокойной ночи, дорогая. Я появлюсь у тебя, как только получу известие, что ты в Лондоне.
— Да, пожалуйста.
Ромэйн проводила Монткрифа взглядом до дверей. Когда у выхода появился Клэйсон, чтобы открыть дверь, девушка уже направлялась в столовую. Ее с недовольным видом встретил дедушка. Она только мягко сказала:
— Знаешь, а ведь Брэдли жив. Почему ты мне ничего об этом не сказал?
Герцог заковылял ей навстречу.
— Я понятия не имел о твоем неведении, что он жив, пока, несколько минут назад, Маккиннон не рассказал мне, что якобы видел могилу Монткрифа. Ромэйн, держись от него подальше! Он тебя не любит.
Ромэйн не выдержала и расплакалась.
— Почему я должна слушаться тебя? Ты ненавидишь Брэдли! Джеймса ты тоже ненавидишь.
— А ты любишь кого-нибудь из них?
Ромэйн съежилась и опустила плечи. Раздражение ее рассеялось.
— Дедушка, я больше ничего не понимаю.
Старик протянул к ней руки, и Ромэйн уткнулась лицом ему в плечо. Она рыдала, выплескивая терзавшие ее чувства.
Фергус Камерон водил по полу конюшни ножом, отстругивая кусочки дерева.
— Майор, он как сквозь землю провалился. Но нам надо его разыскать.
Джеймс стоял, опираясь на горизонтальную планку, идущую вдоль стойла, и наблюдал за сержантом. Камерон нервничал. Но при этом он был чертовски счастливым человеком. У него была только одна проблема — найти предателя.
Джеймс вздыхал, размышляя о том, каким образом жизнь его стала такой сложной. Он должен был схватить крысу прежде, чем она ускользнет в нору, чтобы не выманивать ее потом снова.
Кроме того, у него была жена, которая каждый день получала письма от бывшего жениха, в то время как ее законный супруг пытался не замечать ее дразнящей привлекательности и спал на неудобном диванчике, который был на целый фут короче, чем он сам.
Джеймс чувствовал себя несчастным и униженным. Он лежал в двух шагах от жены, не смея вкусить тех прелестей, которыми она обладала в избытке. Как могла ему в голову прийти дикая мысль требовать, чтобы его поселили вместе с Ромэйн?!