— Тебя как зовут, брат?
Я назвался. Никогда не скрывал своего имени. Он тоже представился:
— Гурам. Очень рад знакомству, брат.
— Взаимно, — сказал я. Горец загородил меня могучей спиной от остальной публики, многообещающе подмигнул.
— Ты здесь рядом живешь где-то, нет?
— Неподалеку?
— Заработать немножко хочешь, нет?
— Конечно, хочу.
Дальше Гурам рассказал, что он в магазине очутился случайно и у него здесь нет никого знакомых, а ему срочно нужны двести долларов. Если я принесу двести долларов, то буквально через час он вернется и отдаст уже пятьсот долларов или даже тысячу. Ему требуется время только для того, чтобы доехать до комплекса «Турист» и провернуть маленькую авантюру, о которой мне знать ни к чему. Выпуклые глаза горца светились печально и требовательно.
— Даже час много. Через сорок минут вернусь, получишь тысячу. Хочешь, нет?
Я изобразил радостное волнение, но все же поинтересовался, почему среди всей очереди он выбрал именно меня.
— Хороший человек, сразу видно, — исчерпывающе объяснил Гурам. — Есть с собой доллары, давай!
— С собой нет, — признался я, — но могу поспрошать у соседей. Хотя народец у нас бедный.
— Иди поспрошай, — вывел горец. — Только поскорее. Навар ждать не любит.
Я убрался из магазина, забыв, зачем приходил, благодаря судьбу, что на сей раз пронесло.
Но этот смуглян, которого привел Щука, был не из тех, кто по магазинам отлавливает русских придурков. Масть совсем другая.
— Господин чечен, — вежливо обратился я к нему. — Вы не обижайтесь, но так мы не договаривались. У меня с господином Щукой приватный разговор. То есть без свидетелей.
— Не бойся, — мутно ухмыльнулся кавказец. — Я не чечен. Говори при мне.
Щука добавил:
— Не тебе ставить условия, Иван Алексеевич… Гиви нам не помешает. Наоборот. Пусть послушает, какие секреты птичка принесла в клювике. Пацаны передали, ты какое-то имя помянул? Давай, слушаем тебя.
Пацаны, Вован и Сереня, как и в первый раз, расположились за одним из соседних столиков, но не заказали ни вина, ни закуски. С ними еще двое пацанов, тоже хмурых и недоброжелательных. Всякий раз, как я на них взглядывал, Сереня подымал руку и гладил затылок, красноречиво намекая на мой должок.
С полковником уговор был таков: как только он появится в зале и подаст знак, я должен передать деньги Щуке. Остальное меня не касалось, поэтому я и расспрашивать не стал. Они профессионалы, им виднее. Полковник уверил, что все обойдется без лишнего шума: рыбка мелкая. Деньги лежали у меня в кармане, в конверте, но не доллары, а пачка пятидесятирублевых. Я решил, какая разница, раз все равно деньги приобщат к делу в качестве вещественного доказательства, и еще неизвестно, вернутся ли они ко мне. Однако время шло к половине седьмого, а полковник задерживался.