— Вы Коромыслов?
— Да.
— Пойдемте, я провожу.
На втором этаже он предупредительно распахнул передо мной дверь, обитую черной кожей.
— Сюда, пожалуйста.
За низким столиком в приемной, уставленном телефонами, сидела длинноногая смазливая секретарша, как две капли воды похожая на сто тысяч своих сестер.
— Михаил Ильич?
— Он самый.
— Проходите, Иван Викторович у себя.
Кабинет как кабинет, пожиже, чем у министра, но что-то вроде того.
— Это я вам звонил, дорогой Михаил Ильич, — приветствовал меня высокий мужчина, идя по ковру навстречу и протягивая руку. — Благодарю, что нашли время. Садитесь вот сюда, тут будет удобно.
Я уселся, куда приказали: низкий журнальный столик, черные низкие кресла Хозяину на вид лет тридцать пять, ярко выраженный интеллектуал — высокий чистый лоб с характерными залысинами, модные, тоновые, большие очки, скрывающие, как заслонки, глаза, резко очерченные скулы. Чисто выбрит, подтянут, спортивен. Улыбка сытого крокодила.
— Кофе, чай — или что-нибудь покрепче?
— Можно и покрепче, — сказал я. Почему бы и нет?
Стараниями юной секретарши столик был вмиг накрыт: графинчик с коньяком, кофейник, чашки, рюмки, сахарница, печенье, ваза с фруктами, коробка шоколадных конфет.
— Ну что ж, дорогой Михаил Ильич, вероятно, стоит нам прямо сразу перейти к делу, — Федоренко дружески улыбался, не забывая придвигать мне угощение — то коньяк, то кофе, то вазу с фруктами. — Времени не так много: нас еще ждут в одном месте… Надеюсь, вы догадываетесь, зачем вас пригласили?
— С чего вы взяли?
Я поймал себя на том, что стараюсь не смотреть ему в лицо, занавешенное очками.
— Не надо так, Михаил Ильич. Откровенность — лучший путь к сотрудничеству, не правда ли? Вы вляпались в скверную историю. Чтобы из нее выпутаться, вам нужна помощь. Нам пришлось навести кое-какие справки… Признаюсь, знакомясь с вашим досье, был немало удивлен. Вы совсем не похожи на человека, на котором висят два трупа, дерзкое ограбление банка, мошенничество и прочая мелочевка. Кстати, у вас есть какие-нибудь документы? Удостоверение личности, паспорт?
— Да нет, все украли.
— Вот видите, — укорил Федоренко. — Ну да беда поправимая, мы уже об этом позаботились. Извольте полюбоваться.
Жестом фокусника он достал из кармана бледно-бордовую книжицу — заграничный паспорт. Я полистал — Зуев Валентин Павлович, пятьдесят лет, русский, место рождения Вологда. Фотокарточка и адрес мои.
— Спасибо, — сказал я, — но хотелось бы вернуть собственные документы.
— Об этом пока забудьте и думать, — он даже испуганно замахал руками. — С собственным паспортом вам путь прямиком в «Матросскую Тишину». Через месяц приговор — высшая мера. При всем нынешнем беззаконии, Михаил Ильич, вы столько набедокурили, никакой адвокат не возьмется защитить… Да вы пейте, пейте, коньяк натуральный, греческий.