Тут же выяснилось, что и Трубецкому никакая не хана: резво вскочив на ноги, он одним махом одолел расстояние до машины, куда двое боевиков, под шумок, почти запихнули Полину. Машина выпадала из света прожектора, замкнутая в темное пятно, и мне было не очень хорошо видно, как действовал Трубецкой своим смертоносным шестом, зато я отчетливо услышал несколько характерных звуков: так лопаются брошенные на пол горшки. Капитан пальнул еще разок и разнес вдребезги переднее стекло, но даже я понял, что это лишний шум. Трубецкой, взвалив Полину на плечо и не выпуская из руки шест, бежал к нам.
— Давненько не виделись, — обратился ко мне. — Встать сможешь? Быстро надо сматываться.
Об этом я и сам догадывался. Кое-где на асфальте закопошились «балахоны», и двое (или больше?) мужчин, оставшихся у машины, о чем-то шушукались. Один из них поднес к губам рацию. Капитан, стрелявший из положения лежа, теперь тоже был на ногах. Бодро спросил:
— Шеф, может, еще вмазать пару горяченьких?
— Не надо, — отозвался Трубецкой. На плече у него затрепыхалась Полина.
— Да опусти же меня, Эдька! Я же не мешок с отрубями.
Очутившись на земле, бросилась ко мне и помогла встать.
— Мишенька, не ранен?
— Вроде нет. А ты?
— Надо сматываться, пошли, — повторил Трубецкой.
Все происшествие, которое я долго описываю, в действительности, как я понял, взглянув на наручные часы, заняло около четырех минут. Так же накрапывал смутный дождик, мирно блестел асфальт, да и Трубецкой поторапливал нас таким обыденным тоном, словно опаздывал куда-то на ужин. А что в самом деле? Нормальное ночное приключение с двумя-тремя трупами.
Трубецкой, подхватив нас с Полиной под руки, обернулся к капитану:
— Бери Костика и за мной!
Костик, старлей, тем временем тоже начал подавать признаки жизни: заворочался, сел, очумело тер виски ладонями.
— Ребята, где мы?
— По уши в дерьме, — сообщил ему капитан.
Свой шест Трубецкой нес под мышкой. Обогнув угол здания, мы вышли на главную площадь. Здесь было довольно много людей, автобусы, стоянка такси. Но никто не обратил на нас внимания. По-видимому, выстрелы на этой территории такие же привычные звуки, как рев самолетных турбин или карканье ворон. Трубецкой подвел нас к «мерседесу», припаркованному возле игральных автоматов, открыл заднюю дверцу. Отдал какие-то распоряжения капитану. Я только понял:
— Жди звонка!
Втроем втиснулись на заднее сидение — плюс шест. Впереди, рядом с водителем, сидела моя старая знакомая Лизавета.
— Ой! — пискнула она возбужденно. — Как вы долго, Эдуард Всеволодович! Михаил Ильич, добрый вечер!