Комната с высоким окном, офисная обстановка. Канцелярский шкаф, зеленый рабочий стол, компьютер, телефоны. В углу — телевизор с огромным экраном. За столом человек в золотых очечках, щегольски одетый, хмурый. С ним мы прежде виделись. Георгий Павлович, один из боссов «Карата». Значит, скоро будут бить мордой о капот.
— Ну что, прочухался, писатель?
Я кивнул.
— Понимаешь, что игрушки кончились?
Я кивнул еще энергичнее.
— Меня узнал?
— Да, конечно.
— Тогда слушай внимательно. Разговор деликатный, интимный. — В комнате, кроме нас, все те же две дыбящиеся спортивные рожи, но они так скромно сидели у стены на стульях, что были похожи на каменных истуканов. — Теперь, Михаил Ильич, только от тебя зависит, оторвут тебе тыкву или нет. Скажу прямо, это вообще чудо, что она до сих пор на плечах.
— Понимаю, — сказал я солидно.
— Плохо, видно, понимаешь, — бросил быстрый взгляд на парней, и один их них, точно разжатая пружина, метнулся ко мне и, ухватив сзади, несколько раз подергал за уши. Жест безобидный, игривый, но на какое-то мгновение я все же оглох. Парень бегом вернулся на свой стул.
— С дурными людьми ты связался, писатель, — сурово заметил Георгий Павлович. — Они тебе не компания. Ты хоть знаешь, кто такой Трубецкой?
— Князь? Декабрист?
— Тебе, Миша, дурочку валять осталось недолго… Так вот, этот Трубецкой, князь он или грязь, на самом деле крупнейший аферист и вымогатель. На нем пробы негде ставить. Но его поблядушка, Полинка Савицкая, пожалуй, даже похлеще будет… Одного в толк не возьму, чем тебя купили? Ты же солидный человек, книжки пишешь, благонамеренный гражданин — и связался с самой что ни на есть отпетой мафией. Они что — много денег обещали?
— Они — мафия, а вы — нет?
— Мы — нет. Тебе трудно поверить, но это так. Мы честные предприниматели, бизнесмены. Конечно, эта страна сейчас переживает сложный переходный период, не мне тебе говорить, приходится иногда играть не по правилам, особенно когда имеешь дело с такими волками, как твои дружки… Впрочем, все это лирика. Вернемся лучше к нашим баранам. Помнишь, я попросил тебя о маленькой услуге и ты меня подвел. За это придется расплатиться. Крепко расплатиться.
Глазенки под очечками сверкнули тусклыми огоньками.
— Вы просили, но я-то не давал согласия.
— Твое согласие вовсе не требуется. Ты чего-то все же не понял. Объясню в последний раз. Миша! С того момента, как ты меня подвел, и не только меня, значительно более могущественных людей, ты просто-напросто перестал существовать. Твои руки, ноги, твоя квартира, твоя дочь, да все, чем ты дорожишь, больше тебе не принадлежит. Тебя уже нет даже в виде трупа.