— Как он меня трахнул, — с восторгом припомнила Лиза, — уму непостижимо! Прямо в машине, на виду у всех, средь бела дня — я и пикнуть не успела.
Трубецкой взял ее на службу, и они заключили необычный контракт: Лиза поклялась быть преданной ему до последнего вздоха и слепо выполнять любое приказание при условии, что он расплатится с убийцами Мусы.
— Расплатился? — спросил я.
— С перебором, — ответила Лиза, и ясные очи вспыхнули ликующим светом. Я еще прежде заметил, что когда она смотрела на Трубецкого или просто, как сейчас, упоминала его имя, на ее щеки проливался вот этот блуждающий яркий огонь. Любопытно, загоралась ли так хоть одна женщина при воспоминании обо мне? Честно говоря, очень сомневаюсь.
Никакой неловкости между нами больше не было. Когда, добив бутылку, улеглись в постель, Лиза дружески спросила:
— Хотите меня, Михаил Ильич? — на что я задумчиво отозвался:
— Да вроде нет. Устал очень.
— Могу возбудить.
— Не стоит, Лиза, спасибо!
Через минуту она уже младенчески посапывала на подушке у моего плеча, как за тысячу верст…
10. АКЦИЯ
Банк располагался на Остоженке. В половине одиннадцатого утра, тщательно побритый, благоухающий французским парфюмом, в сиреневом шмотье, я переступил заветный порог. В руке нес стального цвета кожаный баул с кодовыми замками. Лиза, приехавшая со мной на метро, пересела в «тойоту» Трубецкого, припаркованную на другой стороне улицы.
Строго следуя инструкции, я подошел к небольшой, заделанной бронированным стеклом стойке, за которой сидела опрятная дама средних лет с ярко накрашенным лицом. Кроме нас, в приемной банка никого не было, как, впрочем, не было каких-либо привычных для присутственного места указующих табличек, если не считать разбросанных тут и там тисненных золотом английских слов, непонятных мне, обозначающих, видимо, приматы рыночной веры.
Дама дружелюбно улыбалась мне навстречу. Я поздоровался и сказал:
— Хотелось бы переговорить с Владимиром Иосифовичем.
— По какому, простите, делу?
— Я от Савицкой Полины Игнатьевны.
Сообщение не произвело на женщину особого впечатления, но в глазах блеснул ледок.
— Минутку, сейчас узнаю… — По селектору связалась с начальством, переговорила, подняла голову: — Пожалуйста, Бергман вас примет. Поднимитесь на второй этаж, кабинет налево.
Как было велено, я просунул в окошко коробочку с французскими духами. Дама воскликнула:
— О-о! Благодарю!
Банкир Бергман восседал за двухъярусным столом, похожим на крепость. Внешность обманчивая: седенький, хлипкий на вид, но с энергичным, обволакивающим взглядом черных глаз-бусинок. С такой внешностью можно быть кем угодно — от министра до бомжа. Поднялся, потянулся через стол. Чтобы пожать друг другу руки, нам обоим пришлось сильно наклониться.