— Сообщите обо всем мне, сэр, — прошептал он, — я передам Чарли на случай, если… — «На случай, если он не прибудет вовремя». — Я позабочусь о том, чтобы он узнал все, что вы хотите сказать, как только он приедет, если вы в это время будете спать.
— Да, — послышался тихий голос отца. Язык его заплетался. — Я усну. Скоро. Но не… не раньше, чем скажу Чарлзу… — Он вздохнул и затих. Он лежал так тихо, что на мгновение Эдвард подумал, что худшее уже произошло. Однако грудь герцога чуть заметно вздымалась — он был все еще жив.
В гнетущей тишине комнаты послышался отдаленный стук копыт. В тот же миг умирающий вздрогнул, приободрившись, и, приподнявшись на локтях, сел в кровати.
— Чарлз, — сдавленно прошептал Дарем. Лицо у него стало пепельно-серым. — Чарлз… Это ведь он, Эдвард?
Эдвард бросился к окну. Он заметил, как мелькнул красный китель, за мгновение до того, как визитер скрылся из виду, ступив под фронтон над главным входом.
— Это Джерард, отец.
— А, — сказал Дарем, — без сил опустившись на подушки. — Славный мальчик, Джерард.
Эдвард криво усмехнулся. Отец попытался скрыть разочарование, но ему это плохо удалось. Однако Эдвард был рад уже тому, что приехал хотя бы младший брат.
— Я пойду и приведу его.
— Да, — пробормотал Дарем, — мне будет приятно его увидеть. А Чарлз… Чарлз скоро приедет?
— С минуты на минуту, — снова сказал Эдвард и выскользнул за дверь.
Ему на смену в комнату тут же вошел доктор. А Джерард уже бежал вверх по лестнице.
— Я опоздал? — с тревогой спросил он.
Эдвард покачал головой. Джерард выдохнул и провел ладонью по волосам. Темные волосы его были влажными от пота, и пыль покрывала его с головы до пят.
— Слава Богу. Я скакал весь день, едва не загнал бедного коня. — Он посмотрел на Эдварда. — Чарли здесь?
— От него ни слуху ни духу, как обычно, — пробормотал Эдвард. Они вместе шли по коридору к спальне отца. — Отец попросил его приехать еще два дня назад.
— Ну что же, кое-что никогда не меняется, — со вздохом констатировал Джерард и расстегнул несколько верхних пуговиц на кителе. — Мне бы помыться.
Эдвард кивнул:
— Все уже готово. Только, Джерард, поторопись.
Брат остановился на пороге спальни.
— Так он на самом деле умирает?
Это казалось невероятным даже Эдварду. Дарем был человеком с живым и бурным темпераментом и так же крепок телом и духом, как его сыновья. С тех пор как двадцать лет назад умерла герцогиня, дом герцога являлся оплотом чисто мужских занятий и развлечений, и никто из домочадцев не отдавался этим занятиям с таким самоотречением, как сам герцог Дарем. Эдварду было уже почти восемнадцать, когда братья смогли наконец превзойти отца в меткости, а обскакать герцога им удалось лишь когда семейный врач настрого запретил его светлости садиться в седло после того, как в возрасте семидесяти лет он упал с лошади и повредил себе спину.