Когда пламя поднялось достаточно высоко, я, как и все, преклонила колени. А потом — встала, мило улыбнулась принцу и медленным, ровным шагом подошла к ликам Бога и его помощников. В глазах Лассана отразился лёгкий испуг — зажечь пламя мог только маг.
Я ухмыльнулась, взяла лучину и прошлась вдоль статуй. Вот Непорочная, вот Карающий, вот Проклинающий и Знающий…
А вот и она. Жертвующая.
Все знали её, как человеческую девочку, которая некогда пожертвовала жизнью ради Солнечного Бога во времена войны Кланов. Но я…
Я знала историю о совсем молоденькой дочери нашего Клана, о безумной любви между ней и Сотворенным Богом, которого после стали называть Солнечным. О том, как она предала семью, кровь, себя — ради него. О том, как заплатила жизнью за это. О том, как тот, кого она считала своим Хозяином, предал её…
Я улыбнулась и кинула лучину в чашу. Пламя медленно поднялось к потолку, не ровно, как в чаше принца, а словно танцуя. Я почувствовала, что кто-то стоит за моей спиной. Волной меня накрыла чужая благодарность: «Спасибо, внученька. Единственная из наследников, кто решился прийти. Ты первая, кто меня простил».
Я улыбнулась — на душе стало легко, и я уже радовалась, что попала в этот храм.
«Брось, бабушка. Всё было, как было, но я-то знаю: за любовь не судят…»
В карете мы с принцем ехали молча. Я уселась так, как предписывал этикет, и смотрела в пол, даже не глядя на принца. Изредка я чувствовала на себе его косой внимательный взгляд. Как и следовало ожидать, он не выдержал первым:
— На моей памяти, ни для кого Жертвующая ещё не зажигала такого пламени. Да и мало кто к ней подходить решается…
Равнодушно:
— Да, ваше высочество.
Молчание. Перестук колёс. Я уже благополучно забыла о принце, и, прикрыв глаза, вспоминала ночной Лассат и его хозяина. И в душе почему-то зрела уверенность, что небо мне всё же поможет вернуться туда снова…
— О ком ты думаешь? — ворвался в мои мысли голос принца. Как ты мне надоел уже, а…
— Ни о ком, ваше высочество.
Вздох:
— Ладно.
Снова молчание. Потом:
— Я был немного не прав.
Я усмехнулась и подняла на него глаза:
— Немного не прав — это то же самое, что почти беременна или чуть-чуть умер?
На лице принца заиграла на диво живая улыбка, а свет вечерних фонарей отразился пламенем в глазах:
— Да, это из той же серии. Мы же ужинаем вместе?
— Ваше высочество…
— Сан. Можно на ты.
— Простите, этикет не позволяет. И потом, мне нравится, как вы чуть хмуритесь, когда к вам по титулу обращаются…
— Так, не начинай. За патлы из кареты выкину.
— Боялась я того тушканчика…
Молчание.