— Но… — начал Эрик.
Я поднял руку и посмотрел на Дайандру.
— Мне следовало спросить у вас еще при первой встрече, но мне никогда не приходило в голову, что это может быть обман. У парня, который звонил и выдавал себя за Кевина, было что-то странное с голосом?
— Странное? Что именно?
— Подумайте.
— Мне кажется, голос был низкий и сиплый.
— Вы уверены?
Она отпила глоток вина, затем кивнула.
— Да.
— Тогда это был не Кевин.
— Как вы?..
— Голос у Кевина пострадал еще в детстве, доктор Уоррен. Он у него ломается, как у юноши в пору полового созревания.
— Тогда это не тот голос, что я слышала по телефону.
— Нет.
Эрик потер свое лицо.
— Итак, если звонил не Кевин, то кто?
— И почему? — спросила Дайандра.
Я взглянул на них и поднял руки.
— Если честно, не знаю. Есть ли у вас враги?
Дайандра покачала головой.
— Как вы определяете, что такое враги? — спросил Эрик.
— Враги, — сказал я, — это люди, которые звонят вам в четыре утра и угрожают, либо посылают фотографию вашего ребенка без всяких разъяснений, а возможно, просто желают вам смерти. Пожалуй, так.
Эрик подумал, затем отрицательно покачал головой.
— Вы уверены?
Он поморщился.
— Полагаю, у меня есть профессиональные конкуренты и клеветники, которые не согласны со мной…
— В каком смысле?
Эрик улыбнулся, но достаточно уныло.
— Патрик, вы слушали мои курсы лекций. Знаете, что я не согласен со многими экспертами в моей области и что некоторые не принимают мои возражения. Но сомневаюсь, что все они жаждут физической расправы надо мной. Кроме того, мои враги преследовали бы меня, а не Дайандру и ее сына.
Дайандра вздрогнула, опустила глаза и снова отпила глоток вина.
Я пожал плечами.
— Возможно. Однако никогда нельзя знать… — я взглянул на Дайандру. — Вы упоминали, что в прошлом боялись своих пациентов. Некоторые из них недавно освободились из больниц и тюрем. Кто может затаить на вас злобу?
— Обычно меня ставят в известность. — Наши взгляды встретились, и в ее глазах я прочел трепетное замешательство и страх, глубокий, затаенный страх.
— Не было ли у вас в недавнем прошлом пациентов, у которых мог быть мотив, а главное, возможность осуществить свой замысел?
На минуту она задумалась, но в конце концов покачала головой.
— Нет.
— Мне нужно переговорить с вашим бывшим мужем.
— Стэном? Зачем? Не вижу смысла.
— Мне нужно исключить возможность этого следа. Простите за прямоту, но только дурак не думал бы об этом.
— Я не настолько глупа, Мистер Кензи. Но поверьте, Стэн не имеет никакого отношения к моей жизни и не имел на протяжении последних двух десятилетий.
— Я должен знать как можно больше о тех, кто присутствовал в вашей жизни, доктор Уоррен, особенно о тех, с кем у вас не самые лучшие отношения.