— Кол Моррисон не был распят, — сказал я.
— Нет? — переспросил Джерри. — Ты что, видел его тело?
— Нет.
Он отхлебнул из стакана.
— А я видел. Еле сдержался, чтобы не закричать. И Бретт Хардимен тоже.
— Отец Алека Хардимена?
Джерри кивнул.
— Мой напарник. — Он подался вперед и налил немного водки в мой стакан. — Бретт умер в восьмидесятом.
Я взглянул на свой стакан и, пока Джерри вновь наполнял собственный, легонько отодвинул его локтем от себя.
Заметив это, Джерри улыбнулся.
— Ты, Патрик, не похож на своего отца.
— Благодарю за комплимент.
Его лицо осенила ласковая улыбка.
— Однако внешне — очень даже. Вылитый отец. Знай это.
Я пожал плечами.
Джерри повернул свои руки и стал молча смотреть на запястья.
— А все-таки кровь странная вещь.
— Что вы имеете в виду?
— Она проникает в женскую матку и рождает жизнь. Может быть полностью идентична родительской или совершенно отличной от нее — настолько, что отец начинает подозревать, действительно ли почтальон доставлял в его дом только почту. Ты получил в наследство кровь своего отца, я — своего, Алек Хардимен — своего.
— А его отец был?..
— Хороший человек. — Джерри кивнул больше самому себе, чем мне, и в очередной раз отпил из стакана. — Хороший, по-настоящему хороший человек. Добродетельный. Порядочный. И к тому же такой аккуратист! Если не знать, никогда не скажешь, что он коп! Примешь его за министра или банкира. Он все делал безупречно: одевался, говорил и… все остальное. У него был простой белый дом в Мелроуз, построенный еще до борьбы за независимость, и чудная, добрая жена, которая подарила ему прекрасного сына с белокурыми волосами. Одним словом, это был человек, с которым можно было разделить все, даже обед на сиденье его машины.
Я отпил немного пива, отметив, что второй телевизор, тоже пощеголяв государственным флагом, уже показывал голубой экран, а из автомата слышался «Берег Малабара» в исполнении группы «Чифтейнз».
— Итак, идеальный парень, у которого была идеальная жизнь. Идеальная жена, идеальный автомобиль, идеальный дом, идеальный сын. — Джерри стал разглядывать ноготь своего большого пальца. Затем он взглянул на меня, и его ласковый взгляд чуть встрепенулся, будто он слишком долго смотрел на солнце, а теперь, вернувшись в реальность, вынужден заново воспринимать ее очертания и цвета. — Затем Алек, не знаю, что случилось, одним словом, что-то нашло на него. Вот именно… нашло. Ни один психиатр не мог объяснить, в чем дело. Бывали дни, когда он был совершенно нормален, но в другие… — Джерри поднял руки вверх. — В другие… я просто не знаю.