Читая донесения Степаниды, ее характеристики жителей Отрадного и приезжающих посетителей, я иногда смеялся до слез. Но дойдя до того места, где она описывает мой собственный приезд, я глубоко возмутился. Какая наглая, коварная и подлая баба!
Нет, я не буду повторять ее глупые и вздорные измышления обо мне, где она меня, кроме всего, называет пузатиком (идиотское слово!) и изображает этаким прихлебателем, который заискивает и стелется перед Сим Симычем (да никогда в жизни ничего подобного не было!) Но самое главное, она своим задом тоже меня соблазняла намеренно. И не по естественному влечению, а с одной только подлой целью задержать в Отрадном, чтобы я не уехал прежде времени. И, расписав наши отношения самым дурацким образом, в конце, оставив свою простонародную манеру, деловито и холодно замечает: В сексуальном отношении интереса не представляет.
Ну, не нахальство ли? Это я-то не представляю интереса! Да кто ж тогда представляет? И зачем же ты, сволочь, кричала, что такого мужчины у тебя в жизни не было?
Ну что с нее возьмешь? Кагебешница — она и есть кагебешница. Не зря я к людям этой профессии всегда относился с большим недоверием.
Откровения Дзержина
Я так разозлился и расстроился, что решил прервать чтение и уйти домой, не дождавшись Васи.
Сдал лейтенанту Кулябко папку, проследил, чтобы она отметила в книге регистрации, что папка сдана, и вышел на улицу.
Уже слегка вечерело, но было довольно душно.
Где- то над Ленинскими горами густились тучи и погромыхивал гром, однако, судя по направлению ветра, гроза должна была пройти стороной.
Я пересек проспект имени Четвертого тома (бывший Калининский) и по улице имени Августовских тезисов Гениалиссимуса (бывшей Грановского) пошел в сторону проспекта имени Первого тома.
Слева от меня было здание, в котором когда-то помещалась Кремлевская поликлиника. Судя по скоплению длинных лимузинов с двигателями внутреннего сгорания, и сейчас там было что-то подобное.
Как раз в этот момент с диким воем и блеском мигалок подъехала уже виденная мною однажды странная колонна, состоявшая из четырех бронетранспортеров (два спереди, два сзади) и двух длинных лимузинов, соединенных гибкими шлангами. Я понял, что прибыл Председатель Редакционной Комиссии, и остановился, чтобы посмотреть, как его будут выволакивать из машины (со шлангами или без?), но рядом со мной тут же оказался вооруженный автоматом внубезовец, который сказал мне, что здесь останавливаться и даже оглядываться не разрешается, и передернул затвор автомата.
Я проявил максимальную понятливость и быстро пошел прочь, пригнув голову и одновременно отворачивая ее в сторону.