— И что же? Узнала она кого?
— Безошибочно, ваша светлость! Да не единожды так было!
— Хм… девица, говоришь…
— Другое еще скажу! Девица та, покудова дружок ее баронета стращал, на столе сидела, да пистолетами трактирщикову семейству грозила. И что интересно! Куда бы каждый из них ни дернулся — так в лицо ему ствол пистолетный и смотрел! А их — пятеро! Всех сразу девица на мушке держала, да ловко так! Я про такие чудеса и не слыхивал ранее…
— Да не ты один…
— Истинно говорю! Взял я ту трактирщицу в оборот. Много чего она поведала, ан самый сок уже под конец вышел. Видела она ту девицу! Уже опосля…
— Где?!
— Здесь, ваше сиятельство, — в Санкт-Питербурхе! В платье господском…
Сонная и тихая улица в полдень выглядела совершенно пустынной и оттого каждый появившийся на ней человек неизбежно привлекал к себе внимание. А уж карета, в неурочный час проехавшаяся по ней, — и подавно. Тем не менее, карета эта появилась на улице дважды. Оба раза она, неторопливо покачиваясь и переваливаясь на ухабах, проследовала из конца в конец, словно бы заплутавший кучер искал какой-то дом. Окна ее были плотно занавешены, и внутри царил полумрак.
— Истинно вам говорю, ваша светлость, — вон тот дом!
— Точно ли так, Петр Нилыч? Не ошибся ли ты? Ибо зело серьезные вещи через то произойти могут! Непростой человек в сем домике живет!
— Истинный крест, ваше сиятельство! В платье чужое переодевшись, сам видел, как девица сия сюда заходила! И трактирщица ее перед тем уверенно опознала. На рынке они встретились, так ее там чуть кондратий в един миг не посетил…
— Ну, Петр Нилыч, смотри! За службу верную, да за труды твои — не забуду! Знаешь меня, своих слов на ветер не бросаю! Но про дело сие — забудь! Не было того! Понял?!
— Как не понять… — ошарашенно пробормотал тот. — Разумеем…
— Обиделся ты? Не стоит… Знать тебе следует, что краешком совсем коснулся ты таких событий, что и самому мне до сих пор неясные. И, коли не прямое повеление государя императора, и я от таких дел подальше держался бы! Коли правда все то, что мы выведали… — князь замолчал. И продолжил только спустя несколько минут. — Видишь ли, друг мой любезный, так все складывается, что самому мне туда идти надобно. С иным кем — не станут говорить. А человек, ежели, тот самый в доме сем человек обретается, это человек страшненький!
— Неужто, ваша светлость, боязно вам?
— Все так, Петр Нилыч, все так… Поверишь ли — в клетку ко льву рыкающему бесстрашно бы вошел! А здесь… боюсь!
— Так взять того хозяина за караул — и вся недолга!
— Тебе, друг мой, пятерых мертвых англичан недостаточно? А ну, как не станет там персонажа этого в нужный момент? Или того хуже — не все там дома будут, один кто уйдет?