Музыка оборвалась. Я объявил номер Анжело и с тяжелым сердцем побрел на свое место. Только три человека во всем цирке знали, что будет со мной после прыжка Анжело.
В цирке воцарилась давящая тишина. Анжело и Сю-Эллен раскачивали свои трапеции, готовясь к прыжку. Фарнингс и Эдвард стояли в разных концах на стойках. Тишину прорезала барабанная дробь, затем оборвалась и она. Анжело оттолкнулся от перекладины и прыгнул в пространство. Навстречу ему неслась Сю-Эллен. Едва Анжело вышел из двойного сальто, как руки гимнастки мертвой хваткой сомкнулись вокруг его запястий и донесли до стойки, где уже стоял наготове старый Фарнингс. Перехватив запястья Анжело, Фарнингс вместе с ним полетел навстречу Эдварду, который несся на него, готовясь перехватить Анжело. Снизу я не мог рассмотреть лица Анжело, но мне было видно, как яростно он борется, пытаясь освободиться от своих партнеров. Только теперь до меня дошел задуманный ими план: они не давали Анжело прыгнуть, на манеж.
Недоумевающая тишина в цирке сменилась негодующим гулом. Мои гости ерзали на местах, не отрывали глаз от купола, по-видимому, зная, что Анжело прыгает в самые разные моменты, иногда даже спускаясь с веревочной лестницы. Но они не знали, что сегодня Анжело не придется прыгнуть даже с лестницы, потому что его мертвой хваткой держали мои гимнасты.
Я не помню, как закончилось это выступление. Кругом меня бушевал ураган свистков, топота ног и возмущенных криков. Все мои гости встали как по команде и, швырнув на пол дорогие сигареты, устремились к выходу.
Анжело подбежал ко мне, яростно жестикулируя. Лицо его было красным, от злости.
— Ты сыграл со мной скверную шутку, Тони! — прорычал он.
— Пошел ты к дьяволу! — крикнул я.
Лицо Анжело исказилось дикой злобой, он поднял руки, но в то же мгновение густая завеса черного дыма окружила его зловещую, красную фигуру. Когда дым рассеялся, я увидел перед собой только смятое красное трико, валявшееся на песке манежа.
Вы спросите, что в моей истории правда и что ложь? Кто его знает, все это произошло давно, так что разве все упомнишь? Одно могу вам сказать точно: Джоном Ридлингом Нортом я так и не стал. Я по-прежнему странствую по городам Юга со своим маленьким цирком, который приносит мне пусть скромный, но зато регулярный доход. Важно то, что я сохранил свою душу и, что еще главнее, приобрел родственную. Теперь эта душа зовется Сю-Эллен Муллинс — имя, по-моему, куда более благозвучное, чем Сю-Эллен Анжело!