Удача поднялся в седло, но его коротконогий собеседник цепко схватился за поводья, потянул к себе.
– Ты не ответил.
– Кто тебе обещал, тот и привезёт.
Коротышку такой ответ почему-то успокоил. Он заговорщически кивнул, мол, понимает, что есть тайны, о которых лучше пока не говорить.
– Когда ждать деньги? – всё же потребовал он ответа.
– Скоро.
Коротышка отпустил поводья, отступил, позволяя коню зашагать на улицу.
– За неё надо три пиастра! Она теперь как три жены! – громко сказал он в спину Удаче, который выезжал со двора мимо его жены, детей и братьев. Приподняв низ сутаны, засеменил следом. – Хорошая религия като... като...
Едва Удача выехал на улицу, сзади опять пристроились два всадника из ойрат. Конь сам остановился, повернул морду и заржал, как будто прощался с домом мастера. Но Удача не оборачивался.
– Ты что, больше не вернёшься? – вдруг крикнул от ворот коротышка.
Ответа он не услышал. Удача пришпорил коня, и тот после многодневного и сытного отдыха легко припустил по улочке прочь, к базару. Вскоре он выехал к площади напротив дворца Потала. Там собирались калмыки паломники и отряд их сопровождения. Главные ламы калмыков должны были получить последние наставления Далай-ламы и вместе с пятью тибетскими ламами, посылаемыми к их племенам для отбора учеников, до полудня отбыть в долгий обратный путь на север, к прикаспийским степям, к городу Астрахани в устье Волги, к тамошнему воеводе русского царя.
Удача зачем-то надеялся, что Джучу тоже отрядят для присмотра за ним и для охраны паломников. И испытал удовлетворение, когда оказалось, что тот был среди воинов сопровождения.
12. Зло не должно оставаться за спиной
Кроме пятерых тибетских лам, паломников калмыков и Удачи, к северо-западной границе Тибета направлялись ещё тридцать человек. Десять опытных наёмников степняков должны были сопровождать тибетских лам и паломников до конечной цели их пути, а затем с ламами и учениками возвратиться в Тибет. А двум десяткам молодых воинов, отобранных из тысячи охранников дворца Потала, предстояло проводить их только до границ государства. Все в отряде оказались хорошими наездниками и готовы были при случае защитить себя с оружием в руках. У каждого был лук в налучье и полный колчан стрел с красными древками, а у паломников к сёдлам крепились так же и сабли в пёстрых ножнах, которые казались легче коротких мечей тибетских воинов. Разница в возрасте и в целях путешествия не способствовала сближению молодых воинов с остальными членами отряда, и общения между ними не получалось, те и другие держались обособленно. Впереди неторопливо ехали калмыки, ламы и степняки, они берегли коней для долгого пути, а за ними двигались молодые воины, порой развлекаясь охотой на дичь, которая попадалась на глаза в придорожных степных долинах. Главным над двумя десятниками молодых воинов был Джуча.