– Е-е-сть… – откликнулся Борисенко.
– Так… В стороне Араскана обследовали местность Костя и Женька. Значит, снова будете там. А я с Максом и Антоном иду на тот фланг. С собой взять фонари, по паре световых гранат «Вспышка». Действуем следующим образом… Как только кто-то замечает чужаков, сразу же по переговорнику сообщает … э-э-э… «лимоны». Пойдет? Мы же понимаем, о чем речь… И сразу считаем: три, два, один! На этот счет все разом бросаем по «Вспышке». Думаю, они зажмуриться не успеют. А мы сразу включаем подсветку и берем на мушку всю эту шантрапу. Хватит с ними чикаться! Разговор один: руки вверх, и точка!
– Это точно! – согласился Женька. – Надоели хуже гнуса!
– О том, что мы обнаружили чужаков, и нашей предполагаемой операции – никому ни звука! У Мукулаша уже и так уши в нашу сторону на полметра выросли. Сейчас разбиваем палатку, но потом незаметно из нее выбираемся и потихоньку уходим в сосняк. – Лавров вдруг переменил тему. – Так что, парни, с этими неуставными штучками-дрючками давайте как-нибудь не слишком активничать! – произнес он громко специально для направляющегося к ним Петра Михайловича, делая вид, будто проводит воспитательную беседу.
– Да мы уже и так почти как монахи… – подыгрывая ему, с делано конфузливым видом вздохнул Костя.
Академик, судя по всему, очень довольный сегодняшним переходом, выглядел оживленным и бодрым. Услышав последние слова Андрея, он рассмеялся.
– Что, даем разгон нарушителям одной из общеизвестных заповедей? – Петр Михайлович покачал головой. – Да ладно уж… Не будьте к ним так строги. Это – Алтай. Это – окрестности Белухи, Уч-Сумера. Место, обладающее особой энергетикой, выявляющей в человеке то, что есть он на самом деле. Здесь если влюбляются, то искренне, а если и враждуют, то уж от души… Кстати, когда ребята поднимались на гору, что-нибудь там нашли?
– Ничего особенного там найти не удалось… – Лавров развел руками. – Если кто и был, то, возможно, успел уйти.
– Что ж, может, это и к лучшему? – согласился академик. – Ну, что там наши стряпухи? Как насчет ужина? – обернувшись, поинтересовался он.
Плотно поужинав, спецназовцы сноровисто поставили свою палатку, после чего помогли это же сделать и археологам из числа тех, кто не умел этого делать. Проводники, наломав соснового лапника, соорудили себе по шалашу, откуда вскоре послышался громкий храп.
Покончив с обустройством бивака, все снова собрались у костра. Начались разговоры, воспоминания, всевозможные археологически-туристические «страшилки» про некоего «Черного археолога», про некую пещеру, через которую можно было попасть в параллельный мир, про «вконец оборзевших йети»… Как на полном серьезе рассказал Григорий Семенович, «снежные человеки», точно зная, что в их существование никто не верит, преспокойно заявлялись к бивакам, за один присест съедали все продуктовые припасы туристов и опять исчезали в ночи… Посиделки закончились уже поздней ночью, не без жесткого нажима Петра Михайловича. Уведомив, что завтра день ожидается труднейший, он в приказном порядке всех отправил спать.