Сидящая в обнимку с сыном женщина, прячущая от мальчика заплаканные глаза и нежно перебирающая его спутавшиеся во сне кудряшки, вздрогнула и прижала к себе малыша, когда Сумрак неожиданно приблизился к ним.
- Леди Триллин, прошу простить меня за то... беспокойство, которое я вам причинил. И хочу заверить, что ни вам, ни вашему сыну ничего не угрожает. И не угрожало...
Эти слова дались нелегко и прозвучали сухо. Но он сказал. Уже отойдя от нее, вдруг развернулся и добавил то, о чем действительно думал:
- Я не рассчитываю на ваше понимание. Тот, кто посмел бы отнять у меня моего ребенка, был бы уже мертв, какие бы цели им не двигали.
- А у вас есть ребенок? - тихо спросила эльфийка.
- Даже два! - радостно сообщил ей сын, прежде чем Лар успел что-либо ответить. - Мальчик и девочка! У них большой дом и много всего интересного. Только лошадей почти нет, и они катаются на больших ящерицах. Смотри!
Он спрыгнул на пол, добежал до стола и, подхватив кипу рисунков, вернулся к матери.
- Вот такие ящерицы!
Ленир еще что-то рассказывал, шелестела бумага, а Иоллар присел за стол и уткнулся лбом в сцепленные замком пальцы. Сейчас войдет отец. И что он ему скажет? Ярость туманила мысли. Ярость, обида и что-то еще. Возможно, память...
- Это правда? - поинтересовалась эльфийка, отрывая взгляд от рисунков.
- Ящерицы? Да, конечно. Удобный транспорт.
- Я спрашивала о ваших детях.
Она осмелела, поверив, что он не причинит им зла, а любопытство помогло побороть страх. Простота этого вопроса, звучание ее певучего голоса отвлекали от темных помыслов. Так же как и шуршание неизвестно как очутившегося в руке грифеля по шероховатому листу. Быстрые короткие штрихи, плавные линии - родные, с нежностью хранимые в сердце черты. Ясные глаза под темной челкой, открытая улыбка и острые кончики ушек. И другие - лукавый прищур, носик-кнопочка, копна вьющихся волос и ямочки на пухлых щечках. Он нарисовал бы их с закрытыми глазами. Но сейчас хотелось смотреть, видеть их лица, помнить, что то, что сейчас его окружает, не на самом деле, не навсегда - он не вернулся в прошлое, лишь заглянул ненадолго и скоро уйдет... Только прежде отдаст долги. Карандаш хрустнул, надломившись в ставших каменными пальцах, Лар без слов пододвинул лист подошедшей к столу эльфийке.
Триллин долго всматривалась то в рисунок, то в его лицо, а после вздохнула:
- Вы счастливы, принц Иоллар.
Это было утверждением и вопросом одновременно. Ты счастлив, - говорила она, - ты вырвался отсюда, у тебя чудесные дети и наверняка хорошая, любимая и любящая жена. Так зачем же ты явился сюда, принес смерть и страх и нарушил зыбкое спокойствие этого дома?