– Мы отсюда на Ямск пойдём, затем в Олу обратно. Хочешь с нами? В посёлок отвезём.
Паша задумался.
– А что мне в посёлке-то делать? Водку пить, что ли?
– А медведей ты не боишься? – нехорошо усмехнулся Соловей. – Вон я с горы видел, как они по посёлку бродят. Поймают – сожрут…
Паша хитро прищурился:
– Да как же они меня поймают-то? Я ж из дома только поссать выхожу…
– Еврейский мыс, – глубокомысленно произнёс Василич, разглядывая в бинокль далеко выступающий в море плоский нос, поросший жиденькой зеленью. – Вов, это здесь ты баранов снежных ловил?
– Щаз в рожу получишь, – мрачно сказал Соловей. – Не посмотрю на твоё капитанство. Понимаешь ли ты, на что он намекает? – обратился он к Вадиму. – Я сюда в одиночку забросился на вертолёте – готовить мероприятие. Этих остолопов жду на третий-четвёртый день после моей выброски. Как ты думаешь, сколько я их ждал? Три недели. И если бы пешком на Сиглан не вышел, до сих пор бы там куковал.
Соловей немного подумал и добавил:
– Четвёртый год тому пошёл. Так бы и сидел.
– Не, – сказал бесстыжий Василич, – четвёртый год ты бы там не сидел, точно. Едва бы буранник установился, тебя бы Бешеный оттуда вывез. Тем более по снегу вы снова туда попёрлись. Баранов ловить. Снежных.
– Баранов. Снежных, – повторил Соловей с классовой ненавистью в голосе.
Василич мигнул. Матрос Степан нырнул вниз – и вынырнул с непочатой бутылкой водки и пахнущим свежим подсолнечным маслом боком палтуса.
– Стало быть, заказала нам Москва поймать снежных баранов для зоопарка. Много денег пообещали, но по схеме «утром – бараны, вечером – деньги». Схема немного странная, потому что если бы они вперёд хоть небольшой задаток заплатили, то сама ловля выглядела бы значительно проще. А так – вызывает меня начальник управления и говорит: надо обеспечить конторе двенадцать снежных баранов. Живых. Самочек.
– Целок? – спросил Перец и по обыкновению гыгыкнул.
– Нет, про целок сказано не было, – совершенно серьёзно ответил Соловей. – А было сказано всё делать за счёт оперативных мероприятий и средств на проведение рейдовой борьбы с браконьерами. Ох, должен я вам сказать, была это опупея…
Все присутствующие с уважением замолчали.
– Первый раз поехали на боте Ваньки Кибера, – начал свою сагу Соловей. – На борту человек семь, в рубке – сам Ванька и один инспектор наш, Жиляк. Ну, разумеется, как вышли в море – распечатали ящик водки. Мы на корме сидим, квасим потихоньку, и вдруг чувствую – катер циркуляцию описывать начинает. Я в рубку, а оттуда Кибер вываливается, тычет в Жиляка и пальцем по горлу проводит – типа помер Жиляк-то. Опился и помер.