Психует, болезный, подумал Евгений Афанасьевич. С чего бы это? Папку – ту самую, с компроматом – держит на коленях, даже в портфель прятать не стал. Можно было бы спросить, куда именно едет машина, но…
Зачем? Чуть ли не впервые в жизни комиссару не хотелось строить предположений, выяснять детали, даже если они касались его самого.
Тем более что они касались его самого.
Домов искоса глянул на комиссара, поежился, словно за шиворот ему попало что-то колючее.
Нет, он не просто нервничает, он банально трусит. Он испуган, чего на памяти Корелина не было никогда. Дмитрия Елисеевича Домова можно было обвинять в чем угодно, но только не в трусости. И в глупости, кстати, его тоже подозревать не стоило.
Получается, что страх, который охватил Диму, – реален. Это не ночной кошмар или игра воображения, это вполне осмысленная реакция на совершенно конкретную угрозу.
Корелин чуть поморщился – ведь только порадовался, что может вот так просто ехать навстречу судьбе, не ломая голову над возможными перспективами. Так, чего доброго, еще и планы строить начнет, варианты сценариев набрасывать.
Вызвал кто-то важный, сверху. Насколько высоко находится тот, кто вызвал?
Папка. Орлов сказал, что папку ему дал кто-то, кто находится повыше Домова. Значит, сейчас мы, скорее всего, едем к тому, кто потом передаст папку Орлову. Еще Орлов говорил, что ему трудно было предать Евгения Афанасьевича. Это он о том, что было, или о том, что Корелина только ожидает?
Кто-то просто переслал телефонограмму и приказал доставить Корелина и папку, кто-то, кто имел право приказывать и кто не мог знать всех подробностей дела. И уж точно пока не должен был иметь информации о сегодняшнем визите Корелина на третий объект.
Машину остановили на въезде в город. Домов не стал дожидаться, пока к ней подойдет боец с автоматом, распахнул дверцу, выскочил и, на ходу доставая из кармана удостоверение, подлетел к патрульному. Тот шарахнулся, рука легла на ложе приклада «ППШ», но Домов раскрыл, наконец, свою книжечку, патрульный присмотрелся и вытянулся по стойке «смирно».
Домов вернулся на свое место – машина рванула еще до того, как дверца захлопнулась.
– А ведь могли и подстрелить, – сказал Корелин.
Домов оглянулся на него, но ничего не сказал. Снова вытер лоб платком.
Улицы были пустынными, поэтому «эмка» неслась, не притормаживая на перекрестках.
– На аэростат налететь не боитесь? – поинтересовался Корелин. – Утро, могут нести.
– Ничего, проскочим, – пробормотал водитель, но на следующем перекрестке скорость все-таки сбавил.
Машина ехала к центру Москвы.