Сейчас работал лишь главный добытчик «Четырнадцатый». Он грыз забой а клал ковш за ковшом в конус, а «Пятнадцатый» застыл с полным ковшом в ожидании порожняка.
Подавая гудки, в траншею задним ходом вошел паровоз, толкая состав опрокидных вагонов. Паня сделал еще несколько шагов по борту траншеи и увидел Вадика. Он сидел на валуне между двумя известковыми буграми и смотрел на машины.
— Ловко ты спрятался! — сказал Паня. — Вадька, а много уже сделано, скоро Крутой холм совсем треснет.
Появление Пани не обрадовало Вадика. Он резко дернулся, отвернулся и даже пониже спустил капюшон, хотя сейчас в этом не было никакой необходимости.
Бесцеремонно потеснив его, Паня сел на валун и спросил:
— Ну, как разворачивается Степан?
— Сам смотри! — раздраженно ответил Вадик.
— И посмотрим…
Когда началась погрузка вагона, Паня все внимание отдал «Четырнадцатому», оценивая каждое движение машины.
— Помнишь, Вадька, как Степан работал, когда мы рудники в Мешке собирали? — сказал он. — А теперь он как будто справляется.
— Ничего особенного… — неохотно откликнулся Вадик. — Так ломает восьмерку, что просто смех.
— Ломать ломает, а все-таки восьмерку он выучил, не ври…
Они говорили о кривой, которую описывает ковш работающего экскаватора. У неопытного машиниста, выполняющего, операцию за операцией, получается линия ломаная, угловатая. Зачерпнет он ковш и везет по прямой высоко над землей, потом остановит его и начнет снижать, наводить на точку разгрузки. Хороший машинист, перенявший пестовский метод, работает по-иному. Везет он полный ковш и одновременно снижает его к точке разгрузки. Разгрузит и везет обратно в забой, опять-таки снижая к точке, от которой должно начаться врезание в породу. Ковш описывает нечто вроде восьмерки, и движения у машины получаются округлые, красивые.
Шум работающих экскаваторов наполнил траншею. «Четырнадцатый» загружал хвостовой вагон состава, а «Пятнадцатый» спешил наполнить вагоны, стоявшие перед ним на тупиковой колее.
— Степан свой вагон в хорошее время грузит… Жаль, часов нет, — сказал Паня.
— Ну и постелил перинку комом! — фыркнул Вадик.
— Да, вышла оплошка… Ну, это у всех бывает.
Степан хотел разгрузить ковш на ходу, чтобы порода распределилась во всю длину вагона, но упустил ничтожную долю секунды, и порядочная горсть грунта сыпанула между вагонами. Помощник машиниста Сашка Мотовилов, высокий паренек с изумительным чубом, выбившимся из-под кепки, схватив лопату, стал очищать засыпанные рельсы.
— Старайся, старайся, чубчик! — крикнул ему Вадик и тихо добавил в адрес Степана: — Сразу видно, какой мастер-кнастер на машине… один восторг!