Пестовы сошлись в столовой. Мать собирала к вечернему чаю, отец читал газету, а Наталья сидела на диване с шитьем в руках. Она опасливо взглянула на Паню и укололась иголкой.
Мальчики прилипли к окну и стали наблюдать грозу. Молнии обильно сыпались на Железногорск, то прочерченные сверху вниз острым огненным карандашом, то расплесканные ослепительной вспышкой в пал неба, то похожие на деревья, растущие корнями вверх. Блеск молний отражался в мокрых крышах, как в бесчисленных зеркалах, над Касаткой стоял немолчный грохот, через правильные промежутки времени из рудничного карьера доносились раскатистые взрывы, сотрясавшие землю. Ничто не могло помешать Горе Железной делать свое дело.
Отшумел гром. Плеснула последняя горсть ливня, брошенная на землю уходившей тучей…
— Кончилось, кажется, — с облегчением вздохнула Мария Петровна.
И в эту самую минуту стукнула входная дверь. Кто-то, тяжело переступая, вытер ноги о половичок в передней; густой, рокочущий голос спросил:
— Дома хозяева?
Пестов поспешил навстречу гостю:
— Входите, Юрий Самсонович! Дайте я макинтош повешу…
В столовую вошел секретарь рудничного партийного комитета Борисов, такой плотный, что, казалось, под ним прогибается пал. Держался он прямо, высоко подняв голову с коротко остриженными седыми волосами. На темнобронзовом лице выделялись рыжеватые усы и брови.
— Здравствуйте! На десять минут к вам. Претендую на стакан чая с малиновым вареньем, — пророкотал он, здороваясь с женщинами. — Собирайтесь, Григорий Васильевич, за нами сейчас генерал-директор заедет. Он звонил мне… Товарищи из обкома партии приехали. Хотят побеседовать с горняками перед внеочередным заседанием бюро горкома партии.
— Спешное что-нибудь? — насторожился Григорий Васильевич.
— Не спешное, а сверхспешное. — Юрий Самсонович взял из руте Марии Петровны стакан чая, тотчас же отставил его и прошелся по комнате, теребя усы. — Ну, выходит по-нашему, Григорий Васильевич. Обком поддерживает нас по вопросу о снабжении домны Мирной. Надо полностью обеспечить домну Мирную нашей железногорской рудой, не ухудшая снабжения других домен. Железная дорога завалена грузами, возить руду из Белоярска для домны Мирной почти невозможно… Представляете, что это значит?
В комнате все затихли…
Уже давно горняки говорили о том, что нужно дать руднику вторую — выходную — траншею, чтобы рудничный транспорт входил в карьеры по одной траншее, а выходил по другой без задержек и чтобы выдача руды увеличилась. Это дело казалось очень далеким, и вдруг оно надвинулось вплотную, стало срочным и боевым.