Пока я не встал и не убежал. Я скатился по лестнице, перепрыгивая через шесть ступенек разом, и вылетел из двери подъезда на улицу с такой скоростью, что чуть было не угодил под колеса машины — я услышал звук клаксона и окрики на греческом — и в этот момент заметил остальных ребят, и Джамаля в том числе, на другой стороне дороги. Они хохотали. Держась руками за животы. От хохота они еле держались на ногах. Клянусь, это был первый и последний раз, когда я оказался в борделе.
Я остался в Афинах до середины сентября. Однажды я попрощался с Джамалем и сел на поезд, идущий в Коринф. Ходили слухи, что в Патрах лютует полиция, что несколько ребят вернулись назад с переломанными руками-ногами, и что хуже, несмотря на то, что дорога в Италию намного короче, приходилось добираться туда ужасными способами, в грязи и в компании мышей. Я боюсь мышей. А в Коринфе вроде было спокойно, или так казалось. Я нашел греческого перевозчика, который прятал людей в грузовиках. С грузовиками всегда есть риск оказаться неведомо где. Ты, например, хочешь поехать в Италию, а оказываешься в Германии, или если тебе очень сильно не повезет, тебя могут вернуть обратно в Турцию. Перевозчик запросил у меня четыреста пятьдесят евро, но деньги я ему оставил в Афинах у Джамаля.
— Я не хочу давать тебе их сейчас, — сказал я. — Когда я прибуду в Европу, я позвоню моему другу, и он тебе их привезет. Либо так, либо никак.
— Ладно, — ответил он.
В Коринфе на территории порта нужно было спрятаться между колесами грузовика или в прицепе среди груза. Следующие несколько недель я прятался много раз, иногда в очень опасных местах, но инспекторы меня всегда находили. Инспекторы в Коринфе очень хитрые, они знают, что как делается. Они приходят с фонариками и сами пробираются между коробками и мешками или забираются под прицепы, чтобы проверить каждый уголок, каждое труднодоступное место, им ведь за это платят, и многие из них на самом деле считают зарплату до последнего цента. Если они тебя находят, они тебя не арестовывают, нет, просто вытаскивают за шиворот и прогоняют. Правда, несколько раз для проверки они использовали собак.
В общем, через какое-то время мне надоели эти перевозчики, которые ничего не могли организовать, и я решил сделать все сам. А деньги пусть полежат пока у Джамаля.
Я перебрался на пляж (на пляже хорошо спится и можно принять душ). Присоединился к группе афганцев, которые тоже мечтали уехать, и в какой-то момент это превратилось в игру. Мы все время ходили в порт, по трое-четверо, и пытались залезть в грузовик. Иногда в хорошую погоду и когда у нас было настроение, мы совершали по десять-одиннадцать попыток: я имею в виду за один день. Однажды у меня получилось, но фура — как я говорил, такое может произойти, — вместо того чтобы погрузиться на паром, уехала из порта. Неизвестно куда. Я принялся стучать по стенкам кузова внутри прицепа, и когда мы были уже минутах в двадцати или тридцати от города, шофер, видимо, услышал мой стук. Он остановился, вышел из кабины и открыл кузов. Английским ключом. Тут он увидел, какой я маленький, и (думаю как раз поэтому) не стал меня бить. Он обругал меня для острастки и просто прогнал.