— Ты чего замер? — вывел его из раздумий удивленный голос Кости.
Влад, очнувшись, неуверенно покосился на друга, потом перевел взгляд на тарелку с нетронутым картофелем.
— Все хорошо… — шепнули непослушные губы. — Все нормально.
Он не верил собственным словам. Все было далеко не нормально! Все, абсолютно все!
Юноша отодвинул тарелку. Аппетит пропал, сменившись легкой тошнотой и вялостью. И смертельно захотелось спать…
— Я пойду лягу, — пробормотал, поднимаясь, Влад. Его качнуло, и пришлось вцепиться в край столешницы, чтобы устоять на ногах.
— Спать?! — поразился Костя. В его круглых глазах сквозило беспокойство. — Так рано?!
— А что? — с бледным подобием прежнего вызова буркнул Влад. На полноценное возмущение у парня просто не хватило сил. Он слишком устал… — Я не имею права отдохнуть?
— Имеешь, конечно, — неуверенно признал приятель, недоуменно наблюдая, как собеседник укладывается на «козырную» (более широкую и покрытую мягким ворсистым пледом) скамью.
Вздохнув, Костя потянулся за порцией Влада. Не пропадать же добру, в самом деле…
* * *
После ужина Костя ощутил расслабленную сытость и почти довольство. Его тоже, как и Влада, клонило в сон, однако он не спешил подчиниться природному инстинкту. Вместо этого юноша прихватил забытый кем-то ломоть подсохшего хлеба и вышел из хижины.
Робингуды собрались вокруг импровизированного стола, роль которого играл массивный ствол сваленного дерева. Судя по истерически-радостным возгласам, ребята вовсю резались в самодельные карты, подбадривая запальное веселье добытым где-то хмельным элем.
Было тепло, но не душно. В воздухе уже чувствовалась приближение осени. Осень… Костя невольно поежился, вспомнив, как мерз год назад, добираясь с Владом и Назаром до убежища Хуана. Неужели снова придется перенести подобный поход?
— Эгей, Костян, присоединишься? — окликнул парня Кирилл.
Костя заколебался. С одной стороны, ему смертельно хотелось выпить чего-нибудь покрепче слабо заваренного травяного чая, коим любила потчевать их Ника, с другой же, юноша предпочел бы остаться наедине с собственными мыслями.
— Нет, — наконец неуверенно протянул Костя. — Спасибо, я пас…
— Ну, дело твое, — не особенно расстроился Кирилл.
Пожав плечами, Костя побрел к уединенному озеру — в свой любимый уголок леса, где редко кто-нибудь бывал. Ну, разве что воды набрать или лицо сполоснуть… потому, направляясь сюда, парень был убежден, что останется в одиночестве. И ошибся…
— Ника? — спросил он удивленно.
Ника, в одной лишь нижней белой рубашке до колен, босая, с растрепанной русой шевелюрой, испуганно обернулась. Рядом на влажном песке лежало сброшенное ею синее платье и сандалии.