Утром вышел из отеля — свежо, серо. Тишина внутри. И вдруг — оплеуха: витрина в предпраздничном оформлении. Ватный снежочек, люлька с младенцем, человечки-волхвы. И над этим благолепием — крупными буквами: “NOЁL”, «Рождество». Пока до парковки дошли, четыре витрины «оноэленные» попались. Теперь обложат: до Нового года куда ни зыркни — всюду это имя. Назвали макаронника Рождеством, идиотизм.
В тот вечер, когда она вернулась за цаплей, — бухнулась на кровать рядом, тоже ревет: «Ты мне близкий… Не рви, это больно… Не выкидывай меня из жизни…» Думал об одном — какого черта она снова здесь? Сколько можно отрывать и отрывать? Не шелохнулся. Она выбежала. Хотел, чтобы от нее хоть цапля осталась. Крикнул: «Ключи оставь!» — уже не слышала.
Вернуться в Париж, увидеть ее.
Лорен улетела в Америку и забыла с отцом попрощаться: Франсуа приуныл, даже согласился к Маринке съездить.
От этого дома обалдеваешь. Села за рояль, вспоминая, чему в музыкальной школе учили, — мадам Дель Анна в восторг пришла от этих жалких потуг. Ее осенила идея Женьке уроки давать: «Будет приезжать по субботам!» Маринка повела вниз «на экскурсию», там и рассказала, что Денис увидеться порывался, и Ноэль предложил ее отвезти, куда надо. Что бы это значило? «Да ничего. Свобода». И Маринка пустилась в путаные рассуждения, что человек может принадлежать только самому себе, и никогда — другому, поэтому Ноэль считает, что не вправе ей на горло наступать.
— Желание обладать — это страх перед жизнью. Будто от боли можно чем-то загородиться. Близким человеком, счетом в банке или браком.
Легко рассуждать, когда все есть — дом с садом, работа престижная, «БМВ» и этот самый счет в банке. Жизнь до тебя не дотянется костлявой рукой. А вот когда в угол загнали? Стоишь и на руку эту с ужасом смотришь.
— Нельзя рассчитывать на другого и цепляться за него. Плевать надо на страхи!
Копать долго не пришлось: не хочет Ноэль жениться. Аргумент: они знакомы без году неделя. К тому же он всецело против брака.
— А как же «сежурка»? Денис продлит?
Маринка отрицательно покачала головой.
— Не знаю, что делать. Ноэль в облаках витает. Сказал — ты здесь три года, диплом есть, рисунки гениальные, Франция таких людей не выгоняет. Бред…
Не вязался его теплый взгляд с таким поведением.
— Он хочет, чтобы я была с ним «без интереса». Без ожидания, что он меня из дерьма вытащит.
— Так он тебя туда и загнал! — Помолчали. — И что теперь, в Новочебоксарск?
Марина опустила глаза.
— Не поеду.