Уилл вдохнул медовый запах волос молодой женщины и с удивлением ощутил аромат собственного шампуня. Потом прижался щекой к ее кудрям — пугающая ответственность быть ее освободителем странным образом успокаивала.
За свои восемьдесят один год Сайрес Быстрый Конь чем только не занимался: возводил заборы, пас скот, копал картофель, объезжал лошадей. Он был клоуном на родео, ремонтировал дороги, ловил гремучих змей. Еще три года назад он работал на фабрике, изготовляющей рыболовные крючки, но сейчас он гнул крючки просто так, бесплатно, — формально Сайрес находился на пенсии, а это значило, что он едва сводил концы с концами. И это несмотря на то, что Доротея продолжала работать в кафетерии три дня в неделю. Она приносила домой гроши, запах жира и пота и остатки рыбных палочек и фрикаделек. Но Сайреса больше беспокоило бездействие, чем отсутствие денег. У него были родственники, а у лакота это означало, что ты должен о них заботиться, даже если самому едва хватает на кусок хлеба.
Он сидел на пеньке у своего построенного правительством дома — от постоянного сидения дерево прогнулось под его задом. Таял снег, было еще холодно, но если долго сидеть на солнышке — забываешь о зиме. Сегодня он разгадывал кроссворд. На самом деле он не ум тренировал — кроссворд он взял у Артура Две Птицы, который стер свои вписанные карандашом ответы, поэтому когда Сайрес не знал ответ, то доставал очки и вглядывался в следы слов, которые не мог угадать.
У него было морщинистое лицо, напоминавшее скалистые пейзажи Бэдлендс, таинственнее Блэк-Хиллс, где, как он верил в детстве, обитали злые духи. Конечно, теперь он знал, что зло прячется не в горах. Оно проникает в людей, становится их неотделимой частью, характерной особенностью, как запах тела и отпечатки пальцев. Разве он не видел этого в маслянистых глазах бледнолицего чиновника из Бюро по делам индейцев? В усталом изгибе губ банкира, который забрал его первый, купленный на собственные деньги грузовик? В оцепенелом взгляде пьяного коммивояжера, который на автомобиле, несущемся на огромной скорости, сто лет назад убил его единственного сына?
Сайрес вздохнул и склонился над потрепанной газетой. Некоторые определения были недоступны его пониманию: в клеточке для «мужа Марлы» было написано «козырь», хотя Сайрес всегда думал, что это туз, и, по-видимому, «приятелем Берта» был «Эрни». Старик особенно радовался, когда знал ответ, не глядя на подсказки Артура.
— Что кричит жадина? — прочел он вслух, постукивая карандашом по виску, и согнулся над коленями, аккуратно вписывая слово из трех букв: «м-о-ё».