Из-за строительства на территории собора новых зданий и частого перемещения земли внутри городских стен свинцовую трубу нередко повреждали в траншее, поэтому монашеская братия недавно построила выложенный камнями подземный проход, чтобы защитить трубу и отремонтировать ее при необходимости. Этот туннель тянулся на сотню шагов от внутреннего края стены, у подножия которой и была сооружена маленькая входная арочная дверь.
В самый полдень, когда суд графства только что завершил свою сессию, одетый в лохмотья нечесаный мальчишка из семьи носильщика на Милк-лейн играл со своей дворняжкой. Он бросал собаке скатанную в шарик тряпицу, чтобы та нашла ее и принесла хозяину.
Во время одного случайного броска импровизированный мячик откатился к арочной двери тоннеля. На этот раз собака не возвратилась с находкой, а принялась непрерывно лаять на дверь в арочном проходе. Парнишка подбежал и с удивлением обнаружил, что деревянная дверь распахнута настежь – обычно же, когда он играл здесь, она была плотно прикрыта.
Он отогнал собаку в сторону, спустился вниз по четырем крутым ступенькам и увидел тело мужчины, лежащее в нескольких ярдах по проходу. Человек скорчился на полу, лицо его, обращенное к стене, было покрыто засохшей кровью. Малыш, несмотря на возраст, сразу сообразил, что мужчина этот был мертв. Он уже видел мертвецов раньше и был скорее заинтригован, чем испуган. Ступив на новые каменные плиты дренажной штольни, он подошел к телу, когда вдруг, к его изумлению, мужчина застонал и открыл один подбитый и опухший глаз. Он пробормотал что-то неразборчивое, потом глаз закрылся, и он снова превратился в мертвеца.
Мальчик повернулся и выбежал прочь, забыв и о мяче, и о собаке. Он кинулся по открытой местности к ближайшему огороду, где какой-то мужчина выпалывал мотыгой последние в этом году сорняки. Это был крайний дом на Кэнонз-роу, северной границе территории собора, где обитали пребендарии. Мальчишка схватил мужчину за руку и потащил за собой, лепеча что-то о раненом человеке, лежащем поблизости от городской стены. Садовник, один из младших священников, выполнявших большую часть обязанностей каноников в соборе, попытался отмахнуться от мальчика, но вскоре понял, что тот говорил серьезно.
Он прошел за мальчиком через пустырь по-прежнему держа в руке мотыгу, а у них под ногами счастливым лаем заливалась собачонка. Одного взгляда вниз было достаточно, чтобы оценить всю серьезность ситуации. Священник наклонился к раненому.
– Я думаю, он, мертв, мальчик, – сказал он, положив руку на грудь жертвы и пытаясь разглядеть его лицо в скудном свете.