Дэниэл уже сидел в экипаже, сжимая в руках поводья, когда Кейт с помощью Гарри села с ним рядом. Она укрыла свои колени сначала дорожным пледом, а потом кожаной накидкой, защищающей от непогоды и грязи. Он взмахнул хлыстом, и они тронулись в путь.
Пока они не выехали из Истхэмптона, Дэниэл молчал, разглядывая окружающую местность, потом обратил к Кейт каменное лицо.
– Вы окажете мне огромное одолжение, если перестанете поощрять ухаживания моего брата. В противном случае это вызовет дополнительные сложности.
– Он только друг, – дрожащим голосом ответила она, как будто это высказывание сильно обидело ее.
– Он больше, чем друг. Он романтичный и влюбчивый. Он увидел на базарной площади девицу, попавшую в беду, и полагаю, эта его иллюзия до сих пор не рассеялась. Вы старше его и мудрее. Не могу поверить, что у такой хорошенькой молодой женщины нет опыта, чтобы отклонять неприятные ей ухаживания.
Дэниэл почувствовал, что ее трясет.
– Гарри не делает и не говорит ничего, что могло бы смутить меня и в чем вы могли бы заподозрить что-то нехорошее. Я должна отвергать дружбу?
– Я ничего не говорил о дружбе. Ради бога, дружите с ним, как с Джимом или со мной.
– С вами?!
Реплика Кейт прозвучала настолько яростно, что он взглянул на нее с изумлением. Глаза ее сверкали, обнажая такие глубины страсти, о существовании которых он даже не подозревал из-за ее обычной тихой покорности.
– Вы смеетесь надо мной? Я ношу одежду, купленную мне из милости, вы потратили на меня деньги, как на обычную шлюху! Джим и Гарри относятся ко мне дружески, но не вы! Для вас я обуза, досадная необходимость для осуществления вашего плана с наследством! Мне очень жаль, что вы не позволили купить меня Гарри или тому французу! По крайней мере, они бы уважали мои права!
Мужчина резко остановил лошадь, повернулся к ней, крепко, как тисками, сжав ее руки и привлекая к себе.
– Вы думаете, я горжусь тем, что сказал вам прошлой ночью? Я был зол, просто вне себя. Вы делаете мне одолжение, что носите одежду, которую мы вместе выбирали, и милость тут ни при чем. Кроме того, я у вас в долгу за то, что вы согласились выйти за меня замуж и принять участие в той игре, которую я затеял! И не надо говорить о Гарри или французе. Мой брат утомил бы вас своей детской любовью, а француз жестоко воспользовался вами. Я, по крайней мере, не пытаюсь овладеть вами, на что имею полное право. И никто другой никогда не посмеет этого сделать, пока вы носите им Кейт Уорвик, которое делает вас моей, и только моей.
Лицо женщины пылало, грудь бурно вздымалась, но, прежде чем она успела произнести что-нибудь в ответ, из пелены дождя возник Джим.