Подружки оживленно переговаривались, видимо, решая, куда деть такую уйму времени, как пустую пару, когда к ним с серьезным лицом подкатился Толик.
– Лесь, тебя Татьяна Ивановна в деканат просила срочно зайти, – не моргнув глазом, соврал он.
– А ты не знаешь зачем? – удивилась Звонарева, с подозрением поглядывая на Толика сквозь железную оправу тоненьких очочков.
– Ты понимаешь, она мне не доложилась, – как можно более естественно ответил он, с легкостью пожимая плечами и изумленно покачивая головой.
Серые глаза его были чисты и прозрачны, словно речная вода, а выражение лица напоминало взгляд невинного херувима. Леська скептически опустила левый уголок рта, сощурила щелочки глаз и подняла правую бровь.
– А ты не врешь?
– Для какой цели? – возмутился он. – Больно надо, не хочешь – не ходи, только не говори потом, что тебе не передавали.
– Свет, подожди меня в буфете, я сейчас вернусь, – попросила Олеся, обращаясь к подружке. – А еще лучше, поднимемся наверх вместе, а потом – в буфет, – вдруг предложила она.
Такая перспектива Толику не понравилась, поэтому, не теряя времени, он посмотрел на девушек и проговорил:
– Татьяна Ивановна только тебя просила зайти, я тоже иду в буфет, может, мы со Светой займем столик и подождем тебя, а то, пока вы будете ходить, в буфет набьется народу, как селедок в банке, придется есть стоя.
Олеся скосила глаза на входную дверь буфета, куда волнами прибывал народ, и подумала, что на сей раз Толик прав: сначала стоит занять столик и оставить ребят караулить ее место, а уж потом идти в деканат. Интересно, что могло потребоваться от нее Татьяне Ивановне? Крайне странно…
Но неугомонный Толик уже тащил Светку чуть ли не за рукав в буфет, бросив Леське по дороге:
– Ну, ты ступай, а мы тебя в-о-о-о-н там подождем, – кивнул он головой на столик в самом углу помещения.
– Только никуда без меня не уходите, – согласилась наконец Олеся, удаляясь вверх по лестнице ровными степенными шагами.
Пока Звонарева разыскивала куратора и выясняла, в чем дело, прошло никак не меньше десяти – пятнадцати минут. Спускаясь, Олеся сама себе напоминала вулкан, готовый взорваться в любую секунду. Это надо же, до чего некоторые бывают вредными! Тоже мне, шутник нашелся. Что она, маленькая девочка, чтобы считать без толку ступеньки вверх-вниз? Ну так бы и сказал: Звонарева, ты лишняя, испарись ненадолго. Вот ведь глупый мальчишка! Ну, подожди у меня, я тебе устрою!
Но устраивать Олеся ничего не стала. Уже от входа она увидела, что Толик и Светлана сидят в самом уголке буфета и о чем-то разговаривают. В помещении стоял невообразимый гвалт; студенты, рыскающие в поисках свободного места, норовили сесть друг другу на голову, задевая сокурсников подносами и отпуская на ходу колкие словечки. Какая-то группа, сдвинув стулья, репетировала выступление, бренькая на гитаре и ни на кого не обращая внимания; во всю мощь своих легких ругалась буфетчица, призывая очередь к порядку, а этим двоим было все равно, они ничего не видели и не слышали, будто вокруг них никого не существовало.