— Пока — да.
— Простите, товарищ капитан, — решил я спросить, — кто будет допрашивать Полосухина — я, вы или вместе?
Кочергин добродушно рассмеялся, лукаво, по-мальчишески подмигнул мне и сказал:
— Об этом узнаете вечером…
В пять часов я сел в трамвай, доехал до конца Советской улицы, сошел там и через несколько минут оказался в Больничном переулке. Когда-то до революции и в первой половине двадцатых годов в конце переулка у самого выгона размещалась городская больница, а теперь ее заново оборудованные помещения занимала артель "Гарантия", в которой, кстати, и работал Глухаревский.
Дома, в которых жили Глухаревский и Полосухин, стояли рядом, стена в стену, хотя дворы были отдельными. Когда-то, видимо, оба дома принадлежали одному хозяину, поэтому номера различались только по букве "а". Глухаревский жил в доме номер 11, а Полосухин — в доме номер 11-а. На этом сходстве я и строил план своих действий. В повестке на имя Полосухина умышленно была допущена ошибка — вместо номера 11-а поставлен номер 11.
Я взошел на крылечко к Глухаревскому и без всяких колебаний постучал в дверь.
Прежде чем она открылась, раздался сухой, отрывистый, неприятный кашель, а затем уже выглянула пожилая женщина, хозяйка дома. Я заранее предвидел такую возможность и быстро спросил:
— Квартирант у себя?
— Да.
— Позовите его!
Через короткое время она вернулась в сопровождении плотного мужчины с крупными чертами лица. По мне скользнул взгляд холодных, настороженных глаз.
"Такому поперек дороги не становись. Сомнет", — подумал я и, подавая ему повестку, сказал:
— Это вам… Вот здесь распишитесь!
Хозяйка смотрела то на меня, то на квартиранта и поеживалась.
Лицо Глухаревского не изменилось. Он всмотрелся в повестку и, возвращая ее мне, угрюмо сказал:
— Ошиблись адресочком, гражданин…
— Как? Одиннадцатый номер?
— Номер одиннадцатый, но никаких Полосухиных здесь нет, — так же угрюмо пояснил Глухаревский.
— Вот тебе на! — проговорил я и почесал затылок. — Где же искать Полосухина?
— Это уж ваше дело, — ответил Глухаревский. — Вам за это гроши платят…
Тут хозяйка, по простоте душевной, подвела квартиранта.
— Василий Спиридонович! Это же Федя… Федя, который…
Глухаревский не дал ей окончить и, перехватив инициативу, торопливо пояснил:
— Тьфу ты… Правильно, Федька-шофер! — он довольно бесцеремонно оттер хозяйку своим мощным плечом, вышел на крылечко и захлопнул за собой дверь. — По фамилии его тут и не знают. Федька и Федька. Но живет он рядом, в доме 11-а. Тут ошибочка. Пойдемте, я покажу…
Мы вместе спустились с крылечка, прошли через калитку соседнего двора, повернули направо. Глухаревский сказал: