Имени у дядьки не было, как он объяснил мальчишке, рабам имена не полагаются, простого «эй, ты!» будет вполне достаточно. Так прямо и сказал, без малейшей доли смущения, как нечто само собой разумеющееся.
— Где будет мое место? — поинтересовался Ромка на ходу.
— На красном возвышении, справа, если смотреть от Владыки, — ни удивления, ни заминки. И правда, идеальный слуга.
— Что я буду есть?
— Гостю полагается почетное…
— Забудь. — Новый голос был тише, чем голос слуги, и говоривший явно торопился. — Захочешь есть нормальную еду, шурпу проси.
Говоривший был коренаст, широкоплеч и одет так же, как и толстяк. То есть как слуга. Вот только слуги так себя не ведут, даже самые наглые. И еще, он был староват, пожалуй, самый старый обладатель «униформы» из всех, кого Ромка здесь видел.
— Что-нибудь еще? — спокойным, «покерным» голосом поинтересовался мальчишка, за что был удостоен уважительного взгляда.
— Не пей. Не расслабляйся. Следи за языком.
— То есть не дерзить?
— Дерзи, но следи за языком. — Без предупреждения незнакомец растворился в толпе, словно его и не было.
— Прошу вас, господин, — толстяк был само спокойствие, словно короткий разговор с незнакомцем полностью прошел мимо его внимания. А может, так оно и есть?
* * *
Изнутри шатер был ярко освещен. Магические и масляные светильники висели на стенах и свисали с потолка, раскачивались над длинным низким столом, накрытым темно-синей скатертью. Дальше, вдоль стен, стояли котлы и мельтешили слуги. Котлы, понятное дело, стояли не просто так — под каждым тлели угли в специальной железной… вроде мангала, короче. Пол в шатре отсутствовал — голая утоптанная земля, так что опасности пожара вроде не было.
Самой скатерти на столе почти не было видно из-под блюд с жареным мясом, какими-то листьями, кувшинов и… и все. Несколько секунд ушло у Ромки на то, чтобы осознать, в чем же заключается неправильность этого стола, затем он понял: в отсутствии тарелок, вилок, ножей, — словом, того, с чего и чем, собственно, гости должны есть. Гости обходились. Они сидели по-турецки либо на низких скамеечках — в Школе такие использовали для медитаций. Ты вроде на коленях стоишь, а в то же время сидишь на мягком. Скамеечки Ромка не любил, считая, что стулья гораздо лучше. Что же до отсутствия тарелок — есть можно и руками, так даже проще.
Впрочем, очень скоро Ромка заметил, что тарелки все же присутствуют, хотя далеко не у каждого — глубокие плошки, из которых зачерпывали густую жижу при помощи свежих лепешек. Видимо, та самая шурпа.
— Лар, я сейчас объемся и умру.