– Я ненадолго, – сказал Донато Нери. – Не могли бы мы поговорить где-нибудь, где нам никто бы не мешал? – спросил он Марчелло, бросив многозначительный взгляд на Пию.
– Говорите, чего вы хотите и почему вы здесь. У меня от жены нет секретов!
Произнося эту фразу, Марчелло сознавал, что она была самой лживой и самой трудной в его жизни. Он сам нарывался на неприятности. С другой стороны, ему никогда в жизни не удалось бы объяснить жене, почему, если ему нечего бояться, он удаляет ее, когда комиссарио собирается задавать безобидные вопросы. А про Пию можно было твердо сказать одно: она была воплощением любопытства.
– Как чудесно! – сказал Нери.
– Пожалуйста, присаживайтесь.
Пиа отодвинула почти полные тарелки в сторону, раздумывая, как это все потом разогревать и будет ли у Марчелло через полчаса аппетит, чтобы доесть с такой любовью и с таким трудом приготовленную ею форель.
– У меня только один вопрос, – спокойно начал Нери. – Я хотел бы знать, где вы были утром в пятницу двадцать первого октября.
«Значит, все-таки… – подумал Марчелло. – Проклятье значит, все-таки это случилось! Сейчас все выплывет наружу… Я сижу тут, как мышь в мышеловке».
– Ходил собирать грибы.
– Когда?
– Около семи.
– Где?
– Я оставил машину в Солате и пошел в направлении Ченнины.
– Значит, вы были именно в том месте, где находится дом синьоры Симонетти?
– Может быть. Да. Но меня это не интересовало. Меня интересовали только грибы, а там очень хорошие грибные места.
Постепенно к Марчелло возвращалась уверенность. Если вопросы комиссарио и дальше будут такими же общими, все закончится хорошо.
– Не заметили ли вы во время сбора грибов чего-нибудь необычного? Возможно, вы кого-то видели или могли бы сообщить что-то, что поможет расследованию.
– К сожалению, нет. Нет.
Марчелло сделал сочувствующее лицо и потер подбородок. Пиа улыбнулась мужу, и Марчелло улыбнулся ей в ответ. Он заметно расслабился. Все будет хорошо, жизнь прекрасна, спасибо тебе, Dio [105], спасибо.
Нери порой был простоват и не блистал умом. Решать сложные логические задачи было не для него, но у него были хорошо развиты интуиция и ощущение настроения. Он сразу чувствовал, если люди были влюблены друг в друга, но упорно утверждали, что даже не знакомы, если кто-то лгал, и никто не мог обмануть его проявлением любезности, если в действительности был исполнен ненависти. Здесь, в кухне семьи Ванноцци, от него не ускользнуло то, что Марчелло стал спокойнее, из глаз у него исчез страх и в поведении почувствовалось раскованность. «Нет, со мной этот номер не пройдет, дружок», – подумал Нери и решил блефовать. Марчелло как-то связан с этим делом, в этом комиссар был уверен. Он только не знал насколько.