Иногда за ними организовывали погоню и даже догоняли, возвращая соплеменников, но чаще нет. Многие из пленников погибали в степи, даже не дойдя до Перекопа.
Эффект не заставил себя ждать. М.Грушевський пишет: «В серединї XVI в. на полудневий схід від лїнїї Київ-Браслав ми не бачили зовсїм постійних осель, з виїмком кількох (всього тільки трох!) правительственних замків.» [2]
Браслав или, как его чаще называют Брацлав, сейчас поселок городского типа в Немировском районе Винницкой области в пятидесяти километрах на юго-восток от Винницы. Тогда это был важный замок, центр Брацлавского воеводства.
«Тільки в глубокій північній частинї на полуднє і північ від Припети, задержала ся якась осела кольонїзація, земянська верства. Все що на полуднє — околицї Київа, Житомира, Остра, не кажучи про більш полудневі, в першій половинї XVI в. живуть вповнї на воєнній стопі, і тільки поволї, з розвоєм місцевих воєнних сих (козачини) і кольонїзації виходять з сього стану в другій половинї XVI в.» [2]
Большая часть современной Украины оказалась незаселённой — стала настоящим «Диким полем». Если взять карту современной Украины и карандашиком прочертить линию от Киева до Брацлава, то наглядно видна вся жуть тогдашнего положения. Территория, где живет сейчас 70 % (семьдесят процентов) всего населения, полностью обезлюдела. Сейчас это трудно представить, но правда, именно такова.
* * *
Но, как говорят, свято место пусто не бывает. И вот это место, «дикое поле», из которого разбежалось все население, оказалось очень притягательным для определенного рода людей.
Города и села сожжены и стали необитаемыми, но реки и степи, а также не часто, но встречающиеся леса, стали еще более обитаемыми. Рассказывают сказочные повести о рыбалке в среднем и нижнем течении Днепра, в его притоках, таких как Орель, Самара, Псёл, других. Там же водилось несметное количество бобров. Степи изобиловали дичью, самой разнообразной.
Такое богатство было реальным и не совсем далеким. Заниматься земледелием на этих чернозёмных просторах было невозможно, так как оно требовало оседлости, а собирать другие богатства этого края рискованно, но очень заманчиво. Тем более во внутренних районах государства, магнаты и шляхта всё более ограничивала рядовому населению доступ к таким ресурсам, а религиозные гонения всё усиливались.
В «диком поле» все было ничейным. Никакой власти. Только риск сложить голову от татарской сабли или отправиться в рабство на невольничьи рынки.
Жажда добычи, жажда свободы и жажда мести татарам — вот что приводило сюда людей. Некоторые приходили сюда временно, оставив свои дома во внутренних районах, большинство, придя сюда временно, оставались постоянно.