— Примерно сколько и чего вы могли взять в Луанде на месяц?
— Кто сколько хотел, но все экономили деньги. Хотелось от малярии спастись, с хиной тоник купить, который не так дешев (смеется). И надо было хлеба съесть, и консервов каких-то хотелось, и жвачку, и детям что-то хотелось послать или передать с кем-либо, кто уезжал.
И, конечно, живя в режиме жесточайшей экономии, все надеялись, что, когда вернутся, пойдут в «Березку» и «отоварятся». Сядут за руль нового автомобиля и… все остальное.
А когда приехали в Союз, мы не знали, сколько у нас на счетах. Во Внешторгбанк невозможно было попасть, чтобы узнать счет; я уже не помню, в каких единицах этот счет выставлялся. Мы могли купить телевизор и другую бытовую технику только за безналичный расчет.
Потом все это было переведено в Инкомбанк, который мог выдать нашу валюту, но с этим тоже были очень большие проблемы. И только спустя несколько лет эту валюту можно было снять со счета. В общем, эти годы сидели, как собака на сене. Вроде и богатый, и валюту заработал, а снять ее не мог (смеется).
— А из Луанды нельзя было спиртные напитки привозить?
— Нельзя, но военная миссия возила. Они отоваривались в посольском магазине. У них было много интересного в магазине — они и украшения могли купить, красивые, серебряные, и спиртные напитки, одежду, обувь.
Гражданские были лишены этого — ничего не могли. Мы могли купить по жребию или по голосованию: кому-то выделялись джинсы (смеется) или что-нибудь из одежды, или одеяла испанские и сервизы».[148]
Традиционный набор — широкомасштабная военная и экономическая помощь, тяжким грузом повисающая на экономике СССР, советские военные и гражданские специалисты в невероятно тяжелых условиях выполняют свой долг, а руководство меньше всего думает о том, чтобы создать им сносные условия существования. В итоге ангольцы размышляют — «почему при португальцах была еда, выпивка и одежда, а пришли советские — и не стало ничего».
Наверное, не было в истории такого государства, которое, как СССР, всегда было готово помочь едва ли не любому, кто попросил о помощи. Помочь развивать промышленность и сельское хозяйство, помочь техникой и оружием, а зачастую и прислать людей, умеющих это оружие применять. Людей удивительных, способных приспособиться к самым невероятным условиям военного существования в Азии и Африке. Офицеров и солдат, совершенно неизбалованных заботой родного начальства, привыкших самостоятельно решать вопросы своего выживания.
С какого-то момента развития Советского Союза оказание такой помощи стало едва ли не какой-то священной самоцелью, чем-то вроде религиозного обряда в атеистической стране.