В столовой за прилавком ротный повар, специалист 4-го класса Джонс, усердно трудился и яростно потел. Маленькие ручейки влаги ползли по его лицу, на мгновение вспыхивали в свете ламп и срывались с подбородка. Несколько неукротимых капель упали на гриль и выкипели там до смерти. Некоторые приземлялись в опасной близости от груд омлета и жареной картошки.
Джон, наиболее выдающийся из ротных поваров, был своеобразным типом. Он потел всегда, даже когда было прохладно. Кое-кто говорил, что он потеет даже под душем. Его белая футболка выглядела, как ходячее меню. Можно было посмотреть на внешний слой пятен и понять, что он готовил последний раз. Он очень переживал и волновался насчёт своего вклада в боевые успехи, и лез из кожи вон, чтобы как следует накормить роту. Иногда он готовил, пристегнув к поясу пистолет 45-го калибра, просто на всякий случай. Я не могу себе представить, чтобы ВК штурмовали столовку, но если вдруг, то он был готов. Никому не разрешалось шалить с его конфорками. Я всё опасался, что он встанет слишком близко к газовой плите, пистолет нагреется и в конце концов отстрелит ему ногу.
Все любили Джонса и ценили его усилия. Соответственно, несмотря на тот факт, что мы армии и ругаться – наше право, закреплённое Конституцией США, мы особо не ворчали насчёт еды в пределах слышимости Джонса. Кроме того, чувство благоразумия подсказывало, что когда вы едите казённую еду, будь то в школе, тюрьме или в армии, не надо злить повара. А если вы это сделаете, то будете получать кормёжку ещё более говняную, чем та, что дают нашим военнопленным в Ханой-Хилтоне[10].
Самое лучшее в столовке было то, что личному составу не приходилось нести никакие наряды по кухне. Мы нанимали местных вьетнамцев за сумму, которая нам казалась рабским заработком, а им – улыбкой судьбы, доллар или два в день. Система работала исправно вопреки убеждению многих старых сержантов, что если джи-ай не дежурят по кухне, то Земля скоро открутится со своей оси и врежется в Солнце. Как оказалось, еда была вполне приемлемой. Я имею в виду – как вообще можно изосрать завтрак? Бекон всегда будет на вкус, как бекон. Булочки удавались повару особенно хорошо, даже несмотря на то, что маленькие чёрные точки в них были не зёрнами мака, а мелкими букашками, набивавшимися в миксер с тестом. Так случалось каждый раз, но меня это не напрягало. Я просто намазывал побольше джема, который должен был стать действенным противоядием. Яичницу из порошка нельзя приготовить глазуньей, но она, по крайней мере, на вкус была примерно такой, какой ей полагалось быть. Другое дело – восстановленное из порошка молоко, оно стало самым крупным разочарованием для любителей молока. На вкус оно было, как сок каучукового дерева и его следовало бы запретить Женевской конвенцией. Второй раз я его уже не пил.