— Вас охранять меня прислали, да? Почему вы позволили этому негодяю меня ударить? Вы плохо исполняете свои обязанности!
Мем ухмыльнулся и сел на лавку.
— Я исполняю их так, как считаю нужным. Этот негодяй просто обязан был вас ударить. Без этого сегодня было нельзя.
— Что это за разговор такой? — возмутился монах.
— Вот именно. Что за разговор, когда вы, пока вас не приложат хорошенько лицом о крыльцо, правды не скажете?
Датар швырнул полотенце в стену.
— Слушай, — сказал он зло. — Чего ты ко мне привязался? Чего вы все ко мне привязались? Я не желаю ни с кем из вас иметь никаких дел.
— Не буду говорить за других, но я здесь для твоего же блага.
— Хорошенькое благо!..
— Представь, если бы не было меня. Что дальше ты ответил бы про вексель и про твоего отца своему последнему гостю? Чем ты недоволен?
Датар поджал губы.
— Я недоволен тем, что моя частная жизнь входит в круг чьих-то служебных интересов, — заявил он.
— Давай начистоту, — предложил Мем. — Не будем играть в дружбу и расположение. Я прямо спрошу то, что надеялся выведать, втершись в доверие. Ты знаешь своего отца?
Датар молчал, держась за нос и приложив ладонь к поцарапанной скуле. Мем ждал.
— Я никогда его не видел, — сказал наконец монах. — И надеюсь, что не увижу. Никогда.
— Какой вексель он подписал и передал тебе?
— Опять двадцать пять, за рыбу деньги! Никакого! Он не умеет ни читать, ни писать! Он разбойник из Внутренней Области!
— Уже лучше, — подбодрил Датара Мем. — А что тогда делал тут господин советник?
— Не знаю и не хочу знать! И вообще я скоро уеду из этой страны. Здесь невозможно ничего, даже молиться. Я давно мечтал, теперь сделаю! Я хочу служить Единому, а не торговать верой в Него!
— Чтобы уехать, нужны средства, — покачал головой Мем. К мечтам о путешествиях у него было трепетное отношение, тут он монаха понимал и даже мог одобрить. Не с памятью о Веселом Береге под этим берегом жить.
— На это дело я средства достану!
— В одиночку его не осуществить.
— Компанию тоже найду!
— Ты обиделся на меня? Зря. Я ни в коем случае не думаю помешать тебе осуществить мечту. Просто если вы с… сам знаешь, с кем… собрались делать это — делайте скорее. Иначе неприятности выберутся за пределы Чаячьего и расползутся по всей Столице. А то и по Таргену вообще.
— Мы примем к сведению, — кивнул Датар.
— Ложись спать.
— Ты дверь запереть не хочешь?
Мем махнул рукой:
— Теперь уж незачем. Все, кого я ждал сегодня, приходили.
— Тогда я сам запру. На всякий случай…
Мем не возражал. Он сидел, ухмыляясь, на лавке и был собой очень доволен. То, что он хотел видеть, он уже сегодня видел — в тот краткий промежуток, когда кухарка отправилась за благословением, а Датар провожал последних прихожан. Особенно искать для этого было не нужно. В закуте, где ночевал Ошка, старательно расправленная под матрасом, чтоб не мялась, лежала монашеская одежда, сшитая на человека ростом и статью поскромнее Датара, — примерно на такого, как хозяин ложа, Ошка. Мем окончательно уверился в своей догадке. Ошка был молчальником. Причем, не низшего ранга, что при его способностях к притворству неудивительно…