— Примерно на час.
Ирландец не мог выследить Уолша. И все же каким-то образом он вышел на Бэрримора. Может, на теле мертвого актера было что-то вроде радиомаяка?
Час от часу не легче.
— А вторая группа? — спросил я. — Вы сказали, им интересовались две подозрительные компании.
— Я им ничего не сказал.
— Значит, они не заплатили. Кто это был?
— Англичанин, женщина, говорившая с французским акцентом, и американец, утверждавший, что он из федеральной службы. Говорил в основном англичанин. Он оставил свою карточку.
И комбинатор из мертвецкой ловко подбросил ее в воздух. Я не стал лезть в карман. Незачем было добавлять к издержкам еще и взятку.
— А что, братья Пирс всё еще владельцы морга? — поинтересовался я. — И известно ли им про ваш побочный промысел?
Служитель насупился и, будто фокусник, выхватил карточку из пустоты. Он подал ее мне.
Не успев даже прочесть, я уже знал имя.
ЭДВИН УИНТРОП. КЛУБ «ДИОГЕН». ЛОНДОН.
К делу Джаней Уайлди он тоже имел отношение, вместе с француженкой, которую звали Женевьева Дьедонне, и федералом по имени Финлей. У меня сложилось впечатление, что сферой профессиональных интересов Уинтропа является мир, так живописно изображенный в журнале «Истории о сверхъестественном».
На обратной стороне карточки значился номер телефона.
— Поскольку о деньгах речи не было, вы не сказали Уинтропу про ирландца, верно?
Служитель уставился на свои башмаки. Я почти восхищенно покачал головой.
Если Эдвин Уинтроп и удивился, услышав меня, то его ровный, непринужденный тон ничем этого не выдал. Я упомянул, что разыскиваю недавно умершего актера и что его имя всплыло в ходе расследования.
— В таком случае подъезжайте лучше сюда, побеседуем. Мы окопались в Колдуотер-Каньон. Всего в паре домов от Бориса Карлоффа.
Он рассмеялся. Если тут замешан еще и Бела Лугоши,[64] значит, все экранные страшилища в сборе. Такое кино не в моем вкусе.
Я записал адрес, это оказалось на Бомонт-драйв.
— Будьте осторожны, — посоветовал мне Уинтроп. — Дело принимает несколько неприятный оборот. Пришлось предпринять целую кучу мер, чтобы обвести вокруг пальца японцев.
Это я знал.
Я катил к Колдуотер-Каньону. Похоже, это занятие на всю ночь. Судя по всему, все участники этой истории спят исключительно днем, как Дракула. Кроме Бэрримора, но он, как предполагалось, спит теперь вечно.
Про Уинтропа я знал очень мало. Он занимал какой-то официальный пост, но никаких подробностей известно не было. Человека поджидает нечто, что хуже смерти, говорил Гамлет — и Джон Кэррадайн согласился бы с ним. Принцы и правительства всегда знали это и всегда делали все возможное, чтобы скрыть предмет своего знания от простонародья. Я понимал, что при всех правительствах должны быть люди вроде Уинтропа — или нашего собственного специального агента Финлея, — чтобы заниматься подобными вещами, осторожно и без публичной шумихи. Мне не хотелось думать, как много у них, должно быть, работы.