Александр нашел Тетерина — крепко сбитого мужика лет под шестьдесят с крестьянским лицом, носом картошкой, темными от въевшейся металлической пыли короткими пальцами и широкими ладонями.
— Здравствуйте, Константин Сергеевич! Моя фамилия Турецкий. — Генерал протянул удостоверение. Старший механик команды «ЮМС» внимательно рассмотрел его, перевел колючий взгляд на следователя.
— Ну? — лаконично проронил он.
— Я хотел поговорить с вами о Егоре Калашникове.
— А что теперь говорить? Говори не говори — парня не вернешь.
— Это верно. Но Генпрокуратурой возбуждено уголовное дело. Так что поговорить придется.
— Ну валяй спрашивай.
Тон был фамильярный и весьма недружелюбный. Турецкий соображал, как наладить контакт.
— Вы работу закончили?
— У меня день ненормированный. Я здесь днюю и ночую.
— Мы можем отойти на часок?
— Куда?
— Да я здесь харчевню одну заприметил. Ужас как жрать хочется. Компанию не составите?
— Чего же? Можно. Я еще не обедал. Харчевен здесь до дури настроили. Ну пойдем, следак, я тебе свою покажу.
Они разместились за столиком небольшого чистенького, полупустого кафе. Тетерина здесь знали. Тут же подскочил официант с вопросом:
— Вам, Константин Сергеич, как обычно? — и, услышав короткое «да», вопросительно поднял брови на Турецкого: — А вам?
Александр Борисович изучал меню.
— Бери солянку, они ее здесь классно готовят, — посоветовал механик. — Первое и второе водном флаконе.
— Отлично. Давайте солянку, — тут же согласился Турецкий.
Увидев на столе пепельницу, он достал пачку. Те-терин вытащил свою.
— Никак от этой заразы не отвыкну, — вздохнул он. — Только соберешься бросить, что-нибудь да случается. Вот две недели не курил — и что? Калаш погиб. Разве здесь бросишь?
— А какой он был, Егор?
— Какой? Не знаю, как сказать… — Тетерин затянулся. — Отличный парень был, ну то есть настоящий гонщик.
— Друзья у него были?
— Среди гонщиков? Да не сказал бы. Здесь все друг друга знают, но не все друг друга любят. А Егору к тому же завидовали.
— Чему?
— Тому, что он Соболевскому глянулся. Некоторые считали, что ворожила ему судьба, что был он везунчиком: попал во Францию, в «Маньярди». Там, мол, и слона танцевать научат. Только лажа все это! Это такой спорт: на везении не проедешь. Егор был рожден, чтобы стать чемпионом! Родился бы он за буфом, был бы покруче Шумми. Да он и так состоялся на все сто! Выиграл этап «Формулы-1» — это с ним навсегда останется, что бы ни говорили!
— А что за характер у него был? Веселый или наоборот? Вы ж его хорошо знали.
— Я его много лет знал, еще с тех пор, когда он только начинал, — это правда. А хорошо или нет — не знаю. Каждый человек — вещь в себе. Про веселость… не скажу, чтобы был он такой уж компанейский. Скорее наоборот. Просто с машинами ему интереснее было, чем с людьми, вот и все. Кто так же был на этом деле повернут, тот с ним общий язык находил.