— Ты слышишь, Затырин? — издевательским тоном вопрошал Кривенко. — Мне только что позвонили из вашего гребаного Воздвиженска и сообщили, что ты задержал и избил двоих людей? Это так?
— А, собственно, о ком речь? — Подполковник напрягся, стараясь оттянуть решающий момент объяснения.
— А речь, собственно, о Сороченко и Теребилине! О том, что твои помощники в твоем присутствии измывались над ними и их женами! Одна из которых, между прочим, беременна и, кстати, депутат нашего областного парламента! Ты мне сразу скажи, Затырин, ты сумасшедший? Так мы тебя прямо с утра в областную психушку и определим. Там полежишь, подлечишься, нервишки свои успокоишь! Ты чего творишь? Отвечай!
— У вас, Николай Александрович, боюсь, неполная информация, — начал мямлить подполковник, придавленный свалившимися на него криками и обвинениями. — Эти двое напали на дежурный наряд, который собирался призвать их к порядку. Выпили, понимаете, и начали... это...
— Это ты выпил, Павел Петрович, — вроде бы успокаиваясь, тише заговорил Кривенко. — А депутатша мне поклялась, что у них и грамма во рту не было. Кому я должен верить — ей или тебе? А ей я, к твоему сведению, просто обязан верить. И знаешь почему? Что молчишь, не знаешь? Ну у тебя еще будет время подумать. А потому что тебя я слишком хорошо знаю, Затырин. И еще после этого в полковники метишь! Так вот, в ближайшем декабре у Григория Олеговича последние, может, на всю страну прямые и всенародные выборы, дальше уж президент сам будет назначать губернаторов. И к твоему сведению, эти двое являются основными спонсорами нашего Кожаного в предстоящей выборной кампании. Ты понимаешь теперь, что натворил? Да губернатор, узнай он об этом, шкуру с тебя немедленно спустит! А уж от собственного руководства, от Седлецкого, вообще пощады не жди! В каком они состоянии?
— Э-э... оставил в камере... До утра, чтоб разобраться...
— Значит, так, отправляйся туда, становись перед ними на колени и вымаливай себе прощение, убеждай, что бес попутал. Впрочем, насчет коленей, это я так, к слову. Но смотри, если на тебя от них придет сюда хоть одна жалоба, я скрывать твою дурь не буду. Все, что изъяли, вернуть, дело закрыть, а вот их заявления принять к сведению. С бумажками мы потом разберемся. И последнее. Наперед думай, что делаешь. У вас там, я смотрю, у многих уже мозги поехали. А впереди, между прочим, выборная гонка. И мы ее с блеском провалим из-за таких вот, как вы там! Действуй! Можешь не докладывать, я надеюсь, что у тебя хватит ума найти слова для извинений.