Мрачный Сажин, неодобрительно покачивая рано облысевшей головой, не проронил тем не менее ни слова. Он поглядывал на мэра и озабоченно играл густыми бровями.
Не перебивая Затырина, Савелий Тарасович выслушал рассказ до конца, попросив только об одном — еще раз повторить про телефонный звонок из области. Естественно, подполковник нигде не назвал Кривенко Геббельсом, но сам факт разговора в резких и приказных тонах подчеркнул особо. Как и тот факт, что его ответные действия носили вынужденный характер.
Обмена мнениями не получилось. Присутствующие на совещании неопределенно пожимали плечами, отводили взгляды в сторону, отделывались ничего не значащими междометиями. И видно, мэру надоела эта недосказанность.
— Ну и как мы должны реагировать на подобные распоряжения в дальнейшем? — задал он явно провокационный вопрос.
— Если вас смущает собственно неопределенность, — мягко заговорил судья, — можно, вероятно, позвонить, но обязательно по какому-нибудь серьезному делу, Николаю Александровичу, — судья имел в виду Кривенко, — и в разговоре заметить, что его указание выполнено. А если он попросит напомнить, о ком идёт речь, что лично я не исключаю, добавить, что конфликт с предпринимателями полностью исчерпан. К обоюдному удовлетворению сторон. Но это если есть дело, а так, специально... не знаю... — И судья снова уставился в окно.
— А ты, Иннокентий Мурадович, что подскажешь?
— Я на вашем месте, наверное, поручил бы эту миссию Павлу Петровичу. Они уже разговаривали. Позвонил и доложил — все в порядке. Меня тут другое больше волнует. Закрыли мы вопрос — и ладно. Но если они действительно спонсируют Кожаного, важно, чтобы в данном вопросе прежде всего сам Кривенко был на нашей стороне. Поэтому проявить озабоченность должны именно вы, Савелий Тарасович, так будет гораздо правильнее в политическом смысле.
Высказав свое мнение, Керимов бросил быстрый и хитрый взгляд на Затырина: мол, как я ловко перевел стрелки с тебя на него?
«Нуда, — подумал подполковник, — а кто первым же меня и предложил? Ишь умник! Еще, поди, и благодарности потребует — хитрющие эти азиаты... » И Затырин решил опередить неприятную для себя ситуацию.
— Я бы, конечно, давно уже и сам это сделал — позвонил бы и доложил: все честь по чести, — кабы не одно «но». Э-э... этот э-э... ну Кривенко... — Сидящие за столом заулыбались, сообразив, как хотел назвать помощника губернатора подполковник, но тут же убрали улыбки под строгим взглядом мэра. — Он сам вчера недвусмысленно сказал: «Об исполнении можешь не докладывать!» Он ведь уверен, что уж его-то указания мы всегда выполняем, так какая ж после этого дополнительная процедура проверки? А своим звонком я мог бы усугубить положение. Придать ничтожному вопросу дополнительную и ненужную остроту. Они пожаловались, мы исправили положение и принесли свои извинения, которые ими приняты, — значит, конфликт полностью исчерпан. А если будут новые претензии к моим ребятам, так я их уложу в больницу, и врачи зафиксируют у них и сотрясение мозгов, которых там отродясь не бывало, и ушибы, и ссадины, и переломы, и что угодно. Но ведь и мои парни тоже не выдвигают обвинений против тех, кто нанес ущерб их здоровью, правильно? Хотя... речь об этом у нас заходила, но... я не уверен, что такой ход был бы все-таки верным, им лучше пока помолчать.