Д. Ж. Болван — мне сорок пять, в конце концов. (Горько.) В сорок пять не влюбиться — это просто.
Лепорелло. Сударь, вы все время твердите слово „природа“.
Д. Ж. Это естественно, я атеист.
Лепорелло. Как?.. После вашего прибытия оттуда? (Жест наверх.)
Д. Ж. Ну, это так понятно с точки зрения геометрии! А я люблю геометрию!.. Ты кончишь мне заговаривать зубы? (Орет.) Ты отнесешь письмо?
Лепорелло. Нет! (Падает на колени.) Нет! Я не могу! Убейте меня, но… не могу! Потому что… тоже… предназначенье…
Д. Ж. Что?!
Лепорелло (ползая в ногах). Да! И у меня предназначенье! Не вы один… Не убивайте… Я объясню! Когда-то… еще в Трое… я был вашим рабом. И мне казалось, что счастье — в свободе! Ах, как я ее жаждал. Но как-то вы соизволили умереть в очередной раз, и мне дали свободу. И что же оказалось? Став свободным, я должен был сам заботиться о себе. А что я умел? Только служить! И я стал служить одному, чтобы быть сытым… другому — чтобы быть одетым… И вместо одного хозяина у меня оказалось их тьма! И тогда я познал себя! Свое предназначенье! Быть слугою! И с тех пор я уже заботился только об одном: чтобы во все времена у меня был хозяин. Что я без хозяина? „Если Бога нет, то какой же я штабс-капитан“, как сказал Достоевский. Вас не было двести лет, и естественно… (Замолчал.)
Д. Ж. (трагически). Так!.. И кто же твой хозяин?
Лепорелло (застенчиво). Иван Иваныч.
Д. Ж. Кто?
Лепорелло (совсем смутившись). Он заведует кустом наших фотографий. Но и это еще не все, сударь. Я лично сосватал ему… ну… ну, вашу… Елену, то бишь Анну… Она у нас приемщицей была до Деборы Савватеевны. Ну откуда я знал, что вы воскреситесь?
Д. Ж. Значит, Командора в этом веке звать Иваном Ивановичем?
Лепорелло (с достоинством). Я отказываюсь понимать вашу иронию! Он заведует кустом! Я хотел вам это все сразу открыть! Но вы предавались воспоминаниям! Вы слушали, как всегда, только себя!.. Надеюсь, не надо пояснять, почему я не могу нести любовное письмо к жене своего хозяина?
Д. Ж. Как интересно, значит, ты тоже экспериментатор: ты решил в этом веке служить сразу обоим: и Дон Жуану, и Командору.
Лепорелло (строго). Ивану Иванычу.
Д. Ж. Какой ты умный, Лепорелло, однако.
Дон Жуан подходит к нему и протягивает ему руку. Лепорелло с чувством ее пожимает. И тогда Дон Жуан молча притягивает его к себе и начинает бить сосредоточенно и страшно. Стоны Лепорелло ужасны.
Лепорелло. Ой, больно… ой, не надо!
Д. Ж. Нет, это еще только твой жир почувствовал, а вот косточки в самой глубине… (Продолжает бить.)
Лепорелло (избитый, поднимаясь с пола, стирает кровь со счастливой улыбкой).